Поездка Вилнита на восток

Впрочем, восторг Вилнита угас так же быстро, как и появился. Великое мастерство соперника совсем его пришибло. К чувству беспомощности примешалось еще и сознание полного своего ничтожества. Неужели он ничего не может противопоставить этому непревзойденному искусству хлопать кнутом? Как всегда в минуту серьезных раздумий, палец сам потянулся ко рту… Но тут его осенило. А не попытаться ли! И ему есть что показать.

Он отодвинул пастуха с ровного места на лужайке, широко расставил руки, нагнулся, потом уперся головой в зеленый ковер, напряг все мышцы, выбросил ноги вверх и замер в прямой, как свечка, стойке. Потом поболтал ногами, развел их в стороны и снова соединил. Он проделал это несколько раз подряд, перевернулся в воздухе и встал на ноги.

Толпа малолетних зрителей восторгалась от души. Пастух Миша со своим кнутом уже порядком всем надоел, а литовец показал нечто совсем невиданное и достойное подражания. Трое или четверо немедленно бросились испробовать свои силы, даже сам Миша не выдержал. Кнут валялся где-то в траве, но как Миша ни старался, стойки не получалось. Сколько раз поднимал ноги, столько раз и перекувыркивался. Упершись ладонями в колени, Вилнит покатывался со смеху. Сейчас он уже не чувствовал себя таким беспомощным и глупым — как-никак он тоже мог кое-что показать. Самодовольно оглядевшись — все ли видели, какой он молодец? — Вилнит заметил лысого человека с тронутой сединой бородкой, который внимательно смотрел на него. Это был только что вернувшийся с сенокоса председатель сельсовета. Анна Петровна подтолкнула его.

— Смотри, Василий Иванович! Похоже, будто пришел с соседнего двора навестить приятелей.

— Счастливое детство! — философским тоном ответил Василий Иванович. — И языки разные, а им это ничуть не мешает.

Он вполголоса добавил еще что-то. Анна Петровна взяла Вилнита за руки и повела в дом. Пройдя пустые просторные сени, куда проникал сквозь щели отблеск заката, они попали в небольшую комнату, добрую треть которой занимала низкая кирпичная печь. Вдоль стен были лавки, а наверху, почти у потолка, — полати. Попасть туда можно было по красивой белой лесенке. Вилнита усадили на лавку поближе к столу. Вместе с ним вошла полная, белотелая женщина и теперь топталась у порога.

— Ты бы, Людмила Андреевна, осталась на дворе, — заметил Василий Иванович. — А то ведь не успеешь слова сказать, как вся деревня уж знает.

— Пусть вся деревня и знает! — отрезала Людмила Андреевна. — Не ты один будешь заботиться о маленьком литовце, а вся деревня.

Она потрогала рубашку Вилнита, погладила его по голове и вздохнула. Этот вздох говорил о том, как близка ее сердцу судьба несчастного ребенка. Вилниту понравилась эта уютная, ласковая женщина.

С другого края стола сидела маленькая девочка и что-то пила из кружки. Мальчик сразу почувствовал, что ему ужасно хочется пить. Когда девочка отодвинула кружку, Вилнит протянул руку и допил все, что осталось. Кисло-сладкий напиток ему очень поправился. Анна Петровна вышла и принесла ему полную кружку кваса. Председатель за это время, видимо, что-то надумал.

— Надо, по крайней мере, узнать, как его зовут, — сказал он.

— А как узнаешь? — заметила Анна Петровна. — Мал еще и по-русски совсем не понимает.

— Попытаемся… — И Василий Иванович, показав пальцем на пастуха, снимавшего у печки лапти, громко произнес: — Миша! — А указав на девочку: — Таня! — Потом, выгнув руку дугой и ткнув пальцем себя в грудь, дважды повторил: — Василий, Василий!

Вилнит так же выгнул руку, так же поднес палец к своей груди и энергично откликнулся:

— Вилнит!

— Ага! — Василий Иванович бросил торжествующий взгляд на женщину и продолжал дознание. — Василий Зубков, — сказал он, опять пустив в ход палец.

Ну, это было уже совсем просто. Вилнит еще более приосанился и ткнул себя пальцем в грудь:

— Вилнит Лиекнис!

Председатель несколько раз повторил имя и фамилию, выговаривая мягче, чем следовало, но в конце концов отлично усвоил, достал блокнот и записал. Обе женщины со смехом повторяли непривычное имя и были так рады, словно решили какую-то крайне сложную проблему.

— Теперь остается выяснить, откуда прибыл гражданин Вилнит Лиекнис. — Василий Иванович погладил бороду и назвал несколько городов и республик.

Вдруг Вилнит услышал произнесенное на чистейшем латышском языке слово «Латвия» и в знак подтверждения повторил его. Так же и со словом «Рига». При этом он старался подражать произношению Василия Ивановича.

Тот записал. Сравнительно легко удалось также установить, что Вилнит Лиекнис ехал с бабушкой и дедушкой, и только вопрос о братьях и сестрах так и остался невыясненным.

— Да это и не важно, — решил председатель. — Гораздо важнее узнать, куда он едет.

Но тут Вилнит ничем не мог ему помочь. Он и сам ничего не знал и только показал рукой на восток. Председатель кивнул головой.

— Правильно, их всех везут в том направлении. В Саратов, Куйбышев, Казань, Киров и дальше — в Уфу, Свердловск, Челябинск и сибирские города. Но как тут узнать, куда именно? Этот Вилнит, видно, не больно-то силен в географии.