Поэзия 21-го века

Где я улетая, оставляю, свои заметая следы.

Меня не понять тебе сразу, я в лес уходил и пришёл;

Отраву зелёную, с мясом, я целых семь лет перешёл.

Терпение нужно, прохладно, о Летове я не пишу,

Его нужно только послушать, и с Биллом куда-то уйду.

Не хочется пить, а хочется сгнить,

Оставить тебя и скорее уплыть.

Но ты если глуп, то мне и не плыть,

С такой «кассетой» – в парашу ходить.

Мне счастья в солнце нету, туда не попаду;

Сегодня, как поэту, скажу тебе: «В звезду».

Конечно, этой нету сегодня у тебя

И смысла опять нету, как впрочем, и всегда.

Тебе ещё, что нужно, чтоб понял ты меня?

Ведь ты сказал, что вроде, с тобою мы друзья.

Прости меня, ушлёпок, ведь мы совсем разны,

Какой-то химик вроде сказал, что мы важны.

Кончается тетрадка, кончаешься и ты;

И та, что так понятна, – не вылила понты.

О ней, а не о жизни тебе я напишу,

Быть может, в этой жизни тебя я с ней сведу.

Но это будет долго, ведь ты пока лошьё,

А если станешь волком, то всё: «туда ушло».

Ты спросишь: «Что же делать? В минус, или в плюс?».

А я отвечу: «Тормоз, поставь ты супер блюз».

Его настрой на нолик и к … не ходи,

Потом увидишь столик и вскрытые понты.

Когда увидишь домик, то знай, – туда иди,

И с этим ты отыщешь свои тогда мечты.

Но счастья будет мало, ты в ссоре со «стариком»,

Потом на цифры в сборе, сгоришь ты под убой.

Какой убой, – не знаю, но плата такова:

Ко второму ты назначен и больше не фига;

Второй за цифрой 8-мь стоит уже давно.

Мой выход в шлеме носит – зелёное копьё.

Дупло лизать ты будешь в награду лишь за то,

Что прикурить не спросишь, а спросишь лишь одно.

Ты спросишь, – где же …, по цифрам, что твоя,

И та, что знамя носит, не видела тебя.

Ты спросишь: «Где же цифры?» И скажешь, что устал,

Но если ты не сбросишь с плеч своих пинал,

Который будешь – носишь, то … ты возьмёшь,

Лишь только в цифру 8-мь, настроенной на дождь.

Её найти ты хочешь, всё время ты спешишь,

И чтобы что-то спросишь, – ты силой напрягись,

Ты делай всё, что хочешь и время не гони,

Когда придёшь – попросишь, у стен большой горы.

      0.3.2.23. «Лишний час». (Дата: 26.10.03.)

Предсказанные мною дни уже грядут везде они.

Они крадут свои грехи, я в это верю, «Катафи».

Джек мне кричит, а я «плужу», его я связок не пойму.

Но если сильно попотеть, то можно в космос улететь.

А там огни и нет воды. «Вода в земле», – кричат они.

Они накроют ваш пейзаж, а вы мне скажете: «Блиндаж».

События войны пишу. Когда я клона отверну, –

Придут туда ушлёпки «у», и чтоб убить, они – в тюрьму.

Из этой мистики стихов, я вижу как атака «дров»,

Спешит в тюрьму забрать лохов и подчинить себе рабов.

Они все тупо протупят, и им поверят для ребят,

Но их обманут о конце и не вернут во время – вне.

Кричащий, Джек мне говорит: «Не лезь туда, тупой рахит,

Ты задолбал меня, достал, зачем тебе опять пинал».

О теме слова, не словах, я распрощаюсь не у снах,

А в 1502-ом я встречусь с дьяволом – с котом.

Он, измеряя время Вне, меня подстрелит на коне,

Но тут мой клон из-за угла ударит с левой не меня.

Коты подохнут, ну а мы, уйдём, как клоны и слоны, -

Пойдём назад: в 5002-ва, и разберёмся, как всегда.

В зелёном терпком и сухом найдут загнившего с кнутом,

Вернувшись в прошлое на 5, патруль увидит вновь – опять:

«Заплывшись цифрой 25, гниёт котяра с цифрой 5,

12 стражников стоять, вокруг него…» И вот опять:

Патруль отправится назад за берелёзовой копать,

Он не накришит двойников, но и не сыщет 5 кнутов.

Кнуты в кубе будут лежать, где есть, конечно, цифра 5.

Патруль лишь, мною я пошлю и про «цветнишку» расскажу.

Сплавлений много будет там, вернее – есть уже; и к нам

Приближнет некий из Перми, расставить точки все над «и».

Над этим будешь думать ты, о, царь зверей – плюгавый «Би»,

Ты не заставишь меня ждать и будешь снова меня звать.

Прикинь, как дни мои идут, – меня кумарят там и тут,

Ещё, меня везде хотят, – доить все нервы, все хотят,

Я как корова, вот меня, все сильно доят теребя.

Потом покормят, поговорят, привяжут, и домой уйдут.

Они все пользуются, твари, а я по-прежнему – в угаре,

Прошу забрать меня туда, где есть м.в. и буду я.

Красоты прежни дивясь, это не муза, я клянясь,

Скажу, что это всё не я писал, пишу, ведь я – свинья.

Писал, пишу, конечно, я, но не физически глумя,

А только то, что Джек твердит уже поняв, мой здесь язык.

Кричит он только потому, что иногда то, я туплю,

И открывая вновь свой путь, я вырубаю связь вот тут:

Диваном я давлю «пинал» и углубляясь, вечно пьян

Я был тогда, ну, а сейчас – я не «зелёный» в этот час.

Мне передали супер-хав, я сумасшедший «Нострадам»,

Я про Ивана и себя вам расскажу сейчас слегка.

Иваныч – «кадр», сто пудов, ему не победить лохов,

Зато он всех переживёт и демонов в звезду пошлёт.

Он им расскажет про межу, про то, что я сейчас лижу.

Он лишь останется не здесь, а станет с нами видеть Весть.

Я под расписку выдам меч и раскришу сам, членов, Керчь.

А тех ублюдков, что тогда… – Я не увижу никогда.

Когда же я смогу кришить чтоб смог всё далее вершить.

Кричащий Джек мне говорит, что я не прав и что рахит,

Рахит забрался мне в мозги, ты «разпериливать» спеши,

Ну, или просто – распили, что, кто – лохи, то ведь не мы.