Поэзия

И счастье в нём будет цвести.

Последнее пристанище

Отыскать могилу будет трудно,

Холмик затерялся средь полей.

Там, где я уснул, совсем безлюдно,

Здесь не слышны голоса людей.

Пролетая, каркают вороны,

Пробегая, взвоет серый волк.

Холм венчают снежные короны

И промерзший одинокий кол.

Отцу

Он книгу жизни полностью прочел,

Осталось лишь два тоненьких листа.

Я вижу путь, которым он прошел

В чертах расписанного старостью лица.

Глаза тусклы, в них не горит огонь,

Не бьется в теле удаль молодая.

И не кипит как в юношестве кровь,

Струями в венах весело играя.

Седой старик, как много в нем всего,

Чтобы постигнуть все, и жизни мало.

Мне бы просить прощенье у него

И юности своей найти начало.

Его я руки бережно возьму, легко

Прижмусь к ним ласково своей щекою.

И заструится медленно тепло

В меня родной щемящею рекою.

Прости, отец, я знаю, нелегко

Средь моря лжи, позора и разврата

Нам сделать выбор и принять древко.

Твоей спасибо памяти солдата.

К развалу Варшавского договора

Моя вселенная вкрутую сварена,

Эдакий мощный кокон,

Взрывной волной разнесена,

Осколки летят мимо окон.

Натянуты нервы и мышцы трещат,

И мозг отказался работать.

Ведь тысячи тысяч от боли кричат:

"Свободу руками б потрогать".

И вскрылись нарывы, и мощный поток,

Доселе от глаз наших скрытый,

Зловонью наполнил весь Красный Восток

Чудовищным смрадом открытий.

И идолы пали, поругана вера,

Растоптаны все идеалы.

И нет у нас той Единственной Меры,

Которую все б уважали.

Встреча-2

Однажды на обочине дороги,

Средь пыли на копне травы.

Седой старик, поджавши ноги

Сидел, не подымая головы.

Заросший и в поношенной одежде,

В разбитой обуви и рваною сумой.

Мне руку протянул, в надежде,

'Остановись, поговори со мной!'

Замедлив шаг, я подошёл поближе,

Устало опустился перед ним.

Чтоб шепот разобрать склонился ниже,

И был тот час объятьем отрезвим.

'Сыночек, дорогой, не убегай!

Не рвись с объятий, я ведь твой отец,

Взгляни в глаза, попробуй же узнай,

Я тот кого, сейчас зовут истец'

Я сколько не смотрел, не узнавал,

В оборвыше знакомые черты.

Но чувствовал, меня аттестовал,

Кто знает жизни долгие версты̕

Он пахнул травами, зелёными лугами,

Палящим зноем, проливным дождём.

Горячими из детства пирогами,

И тем, что мы так долго в жизни ждём.

'Так кто же ты?' спросил я старика,

Он усмехнулся и ответил тихо.

' Я совесть, я бездонная река,

Я счастье, что бродит многолико!'

Я в первый миг почувствовал подвох,

Окинул взглядом всё вокруг себя.

И тут услышал глубокий, тихий вздох,

Старик привстал, мне пальчиком грозя.

'Я ухожу, а ты запомни встречу,

Вернись туда, откуда ты ушёл.

Я не сужу, поступкам не перечу,

Но ты в обиде далёко так зашёл'

'Я ж там всегда, где ты меня оставил,

Где сердце любящее бросил, оскорбил.

И в боли утонуть его заставил,

Оно страдает уже совсем без сил'

И вдруг рукой груди моей коснулся,

Его услышал последние слова,

'Вот искра от меня чтоб ты очнулся,

И свежестью дышала б голова!'

И в тот же миг старик как дым растаял,

И я остался на обочине один.

Почувствовал, как лёд в груди истаял,

Я не раздвоен, а снова стал един.

Огонь

Огонь не только очищает,

Огонь - не только стресс и боль.

Огонь не только возрождает,

Огонь пьянит как алкоголь.

Ямщик

Снегом белым поля запорошены,

И просторы степи заморожены.

Нет на них ни следа, ни тропиночки,

Песнь не льется пастушьей сопилочки.

Травы лютою стужею скованы,

Не волшебником ли заколдованы?

Только ветер над степью гуляет,

Коркой льда он снега покрывает.

Быстро зимний денек догорает,

Гонит лошадь ямщик, погоняет.

Только звон колокольчиков слышен,

Стук копыт, улетающий выше и выше.

Прошлое, былое...

Не воскрешайте прошлое, былое,

И не затронут призраки живых.

Там властелины чёрное и злое,

В нём гаснут искры подвигов былых.

Хранят жестокие и тёмные века,

Истоки зла и жуткие мгновения.

Всё омывает там кровавая река,

Влекя тот мир в поток реки забвения.

Там тысячи исчезнувших народов,

И пепел книг, сгоревших на ветру.

И лики жутких тиранов и уродов,

Любовь, которым была не по нутру.

Там жуткий вой насилуемых женщин,

И крик младенцев, сгорающих живьём.

Там стон земли и жар ужасных трещин,

И клубы дыма над золотым жнивьём...

Касаясь прошлого, забудьте о покое,

Умерьте пыл, свой придержите бег.

Ведь прошлое это совсем другое,

Общаясь с ним, имейте оберег.

Без прошлого нет будущего скажут,

Не мёртвым должно быть оно, живым!

И многое о прошлом вам расскажут,

Таком красивом, но всегда кривым.

Да, было в нём немало и цветущих,

Согретых светом жизненных картин.

Но больше красок тёмных и гнетущих,

И бунт держащих на плечах плотин.

Мы Клио обвинить во лжи не можем,

Она лишь муза, другие врут всегда.

Раскрыть вранье давайте ей поможем,

И "правду" их не вспомним никогда!

Смерть в лесу

Бежит устало, кровь роняя

Густыми каплями на снег.

А с ними жизнь уходит тая,

Бежит, все, замедляя бег.

И слезы боли вытекая

Собою застилают свет.

И гложет сердце боль живая -

Подруги милой больше нет.

Раздались выстрелы внезапно

И шею пуля обожгла.

Но боль ушла, олень увидел,

Подруга в рыхлый снег легла.

В глазах - тоска и море боли,

Грусть расставанья и печаль.

В снегу алеет лужа крови,