С жадностью всосаныВ травы и злакиПоследние капелькиПочвенной влаги.Полдень за полднемПроходят над степью,А влаге тянутьсяВ горячие стебли.Ветер за ветромТуч не приносят,А ей не добратьсяДо тощих колосьев.Горячее солнцеПалит все упорней,В горячей пылиЗадыхаются корни.Сохнут поля,Стонут поля,Ливнями бредитСухая земля.Я проходилЭтой выжженной степью,Трогал рукамиБескровные стебли.И были колючиеЛистья растенийРады моейКратковременной тени.О, если б дождемМне пролиться на жито,Я жизнь не считал быБесцельно прожитой!Дождем отсверкатьБлагодатным и плавным —Я гибель такуюНе счел бы бесславной!Но стали бы плотьюИ кровью моейТяжелые зернаПшеничных полей!А ночью однаждыСквозь сон я услышу:Тяжелые каплиУдарили в крышу.О нет, то не каплиСтучатся упорно,То бьют о железоСпелые зерна.И мне в эту ночьДо утра будут снитьсяЗерна пшеницы…Зерна пшеницы…
РОДНИК
Я тех мест святыми не считаю,Я от тех лесов почти отвык.Там по мне, наверно, не скучаетОчень звонкий маленький родник.Он пропах землей, травой и хвоей,В жаркий полдень холоден всегда.А опустишь руку в голубое,Заласкает светлая вода.У его задумчивого пеньяЯ большой учился чистоте,Первым, самым робким вдохновеньям,Первой, самой маленькой мечте.Я тех мест святыми не считаю,Только я не так еще отвык,Только пусть пока не высыхаетОчень звонкий маленький родник.Пусть вдали от низенького домаЯ, мужая, сделаюсь седым.Я еще приду к нему, живому,И еще напьюсь его воды!
НАПОЛЕОНОВСКИЕ ПУШКИ В КРЕМЛЕ
После первых крещений в ТулонеЧерез реки, болота и рвыИх тянули поджарые кониПо Европе до нашей Москвы.Их сорвали с лафетов в двенадцатомИ в кремлевской святой тишинеПо калибрам, по странам и нациямК опаленной сложили стене.Знать, сюда непременно сводилоВсе начала и все концы.Сквозь дремоту холодные рылаТупо смотрят на наши дворцы.Итальянские, польские, прусскиеИ двунадесять прочих держав.Рядом с шведскими пушки французскиеПоравнялись судьбой и лежат.Сверху звезды на башнях старинных,Башням памятна славная быль.И лежит на тяжелых стволинахБезразличная русская пыль.