Поэзия английского романтизма XIX века

[70]

Вильям Бонд Перевод В. Топорова

1

Я удивляюсь, как он мог
Слыть покорителем сердец
И как, уж коли занемог,
Не умер Вилли наконец?

2

Он в церковь утречком идет,
Три феи к парню так и льнут.
— Не тронь их, Вилли. Марш вперед! —
Ангел-хранитель тут как тут.

3

И Вилли Бонд идет домой,
Идет насупясь Вилли Бойд,
Чернее тучи грозовой,
Что застилает горизонт.

4

Приходит он — и плюх в постель!
Чернее тучи он лежит.
Подносят эль — бессилен хмель:
Наш Вилли болен и сердит.

5

Невеста, крошка Мэри Грин,
С сестрицей, крошкой Дженни Гуд,
Отчаялись развеять сплин
И прямо в тучу слезы льют.

6

— О Вилли, если ты влюблен
И хочешь в дом ее ввести,
То будь заранее прощен —
У вас не стану на пути!

7

— Конечно, Мэри, я влюблен.
Моя избранница — как лань,
Я потерял покой и сон,
А на пути — попробуй стань!

8

Ведь ты пуглива и бледна,
Она смелей и горячей.
Ты с нею рядом — как луна
В сиянье солнечных лучей!

9

Бедняжка Мэри, побелев,
Лишилась чувств и пала ниц,
Но Вилли Бонд, рассвирепев,
Ее не поднял с половиц.

10

Когда ж душа ее была
Уже на небе, хладный труп
Лежал все так же у стола,
Где пил любимый женолюб,

11

Где был безумный карнавал,
Где тройка фей вилась вокруг…
Ангел-хранитель убежал,
И Вилли выздоровел вдруг.

12

Любовь, я думал, — солнца свет,
Ан нет — она взойдет луной.
Любовь, я думал, — шум. Ан нет,
Они подруги с тишиной.

13

Ищи любовь в больных слезах,
За счастье пролитых твое,
Во тьме ищи ее, в снегах,
Где горе — там ищи ее!

Длинный Джон Браун и малютка Мэри Бэлл Перевод С. Маршака

Была в орехе фея у крошки Мэри Бэлл,
А у верзилы Джона в печенках черт сидел.
Любил малютку Мэри верзила больше всех,
И заманила фея дьявола в орех.

Вот выпрыгнула фея и спряталась в орех.

Смеясь, она сказала: «Любовь — великий грех!»
Обиделся на фею в нее влюбленный бес,

И вот к верзиле Джону в похлебку он залез.

Попал к нему в печенки и начал портить кровь.

Верзила ест за семерых, чтобы прогнать любовь,
Но тает он, как свечка, худеет с каждым днем
С тех пор, как поселился голодный дьявол в нем.

«Должно быть, — люди говорят, — в него забрался волк!»

Другие дьявола винят, и в этом есть свой толк.
А фея пляшет и поет — так дьявол ей смешон.
И доплясалась до того, что умер длинный Джон.

Тогда плясунья-фея покинула орех.

С тех пор малютка Мэри не ведает утех.
Ее пустым орехом сам дьявол завладел.
И вот с протухшей скорлупой осталась Мэри Бэлл.

ИЗ «МАНУСКРИПТА РОССЕТТИ» (1808–1811)

Моему хулителю Перевод С. Маршака

Пусть обо мне ты распускаешь ложь,
Я над тобою не глумлюсь тайком.
Пусть сумасшедшим ты меня зовешь,
Тебя зову я только дураком.