Поэзия Басё. Перевод и смысл

Интересен ещё и хайку, написанный поэтом, когда он недалеко от Ёсино шагал по горной тропе к храму любоваться цветением вишни и увидел два домика с очень красивой черепичной крышей. Обрамление передней части крыш было выполнено в форме узоров с изображениями бутонов сакуры. Басё был впечатлён и написал хайку:

Ямадзакура кавара фуку моно мадзу футацу.

Минамото Ёсинака и Томоэ Годзэн

Кисо, Гитюдзи

Ясно, что здесь имеются в виду две первые увиденные им постройки, покрытые черепицей, но я встретил перевод – «увидел два слоя черепицы». Во-первых, вес двух слоёв черепицы из глины выдержал бы далеко не каждый дом, во-вторых, какой смысл класть её в два слоя? В-третьих, в том месте черепичные крыши были только на храмовых постройках. Полистав толкования, я сделал свой перевод:

Я шёл тропинкой в горы,
Там вишня расцветала,
Двух хижин черепица
Взор мой приковала.

А после короткого путешествия, вернувшись в свою «хижину из травы», Басё пишет хайку о том, что проведёт предстоящую зиму перед большим походом в своём надёжном доме:

Фую гомори мата ёри сован коно хасира.

Зима, я до весны укроюсь

В уютной хижине своей,
Её надёжные опоры
Других пристанищ мне милей.

Глава девятая. По дальним тропинкам

Окончательно преобразившись в буддийского странника-скитальца, Басё побрил голову и стал готовиться к главному походу в своей жизни. Первым, с кем он поделился своими планами, был его ближайший друг – поэт Гёрай. Сохранилось письмо Басё, в котором он отправил Гёраю несколько своих стихов для издания в сборнике «Яка но си», сопроводив его хайку, намекавшем на предстоящий поход:

Омосиро я котоси-но хару мо таби-но сора.

Мой перевод:

Весну я жду, хочу опять
Отправиться в поход,
Любуясь небом, провести,
Шагая, этот год.

Внимательно всматриваясь в строчки хайку, можно предположить, что поэт намекал не только на новое путешествие, обещающее стать интересным, но и на то, что с ним вместе в дальний путь отправится и его ближайший сподвижник и помощник Сора, имя которого совпадает со звучанием последнего слова в хайку «сора» – «небо».

Такой приём Басё использовал довольно часто, когда наравне с основным значением слова подразумевал и смысл омонимичного – точно так же звучащего слова. Это и в стихе о брошенной старушке – «омокагэ» – «видение» звучит как и «омокагэ», записываемое другими иероглифами, означающее «тень матери» (оставившего её умирать у горы сына). В переводе это отразить невозможно, так как эффект возникает благодаря не только акустическому, но и зрительно-ассоциативному восприятию иероглифического письма.

О том, что он отправляется, возможно, в последний путь в своей жизни, Басё написал и в письме к своему старшему брату: «Скоро начинаю поход в Хоккоку (северную страну)», так тогда называли территорию сегодняшнего района Хокурику. Этим, возможно, объясняется перевод на русский язык его дневника «Оку-но хосомити» – «По тропинкам Севера». Однако если взглянуть на карту маршрута, то видно, что Басё совершил поход по кругу, начиная движение в северном направлении, а потом свернув к западу и затем на конечном этапе к югу, поэтому я бы перевёл заголовок дневника словами оригинала: «По узким тропинкам в глубокую даль».

Планируя полугодичное, а точнее, семимесячное путешествие протяженностью около 2400 км, Басё хотел посетить места, связанные с достопримечательностями, описанными в летописи «Кокинсю», сказаниях и песенных сборниках антологии «Манъёсю». И конечно же, Басё привлекали исторические памятники, о которых упоминал в своих песнях его любимый поэт-странник Сайгё.

Маршрут путешествия проходил через префектуры Фукусима, Мияги, Иватэ, Ямагата, район Хокурику, затем Гифу и Огаки. Поэт раньше не бывал в этих краях и вполне обоснованно сознавал, какие опасности могут ждать его в пути, в том числе и возможная гибель. Но он писал, что не боится смерти в пути, так как считал, что это вполне может произойти по велению судьбы и божества.

Первые строчки дневника как раз посвящены философскому обоснованию его взгляда на жизнь: «Месяцы, годы, столетия – всё это путники вечности, как и следующие за ними годы». Басё сослался на то, что и раньше странники умирали в походах, при этом он имел в виду прежде всего своего кумира Сайгё. Странствовать и умереть в походе – фактически стало жизненным кредо поэта.