Поэзия и проза Древнего Востока

Песни, собранные в своде, были созданы в эпоху Чжоу, начавшуюся в XII в. до н. э., когда Китай представлял собой ряд небольших царств, номинально подчинявшихся чжоускому правителю – сыну Неба. Царства эти часто были невелики – столичный город с пригородами, в которых жили земледельцы. Отношения между правителем и подданными в таких царствах носили во многом еще патриархальный характер. Вместе с тем в песнях, видимо, более поздних, например, «Месяцеслов» или «Мыши...» (под видом мышей там выведены хозяева, отбирающие урожай у земледельцев), заметны первые ростки недовольства земледельцев своими правителями, которым, как поется в первой песне, достаются все убитые на охоте кабаны или от которых, как во второй песне, крестьяне собираются уйти в иные счастливые места. Есть в «Книге песен», особенно в последней ее части, и сравнительно большие произведения ритуального характера, подобные «Князю просо» – гимну мифическому герою-первопредку, научившему людей сеять злаки.

Песни «Шицзина» в дошедшем до нас письменном варианте представляют собой четырехсложные стихи с постоянной рифмой. В них ощущается нередко связь с танцами и играми, возможно, что некоторые тексты исполнялись хорами – мужским и женским. Чрезвычайно характерны для них, как и для народных песен всех времен, зачины, в которых использованы образы из мира природы, связанные с последующим текстом лишь ассоциативно, более специфичны постоянные повторы строк с вариацией – изменением одного, реже двух слов. Канонизация «Книги песен» конфуцианцами привела к тому, что народные в своей основе произведения были на рубеже нашей эры «обвешаны» всевозможными комментариями, предлагавшими понимать, например, обычные любовные песни как описание чувств подданных к правителю и т. п. Комментарии, конечно, затемнили текст, но, может быть, именно благодаря тому, что «Шицзин» был зачислен в число канонических книг и текст его был по императорскому указу в 175 г. н. э. вырезан на каменных барабанах, он не затерялся в веках, как это произошло со многими другими древними памятниками.

Наряду с «Книгой песен» из произведений конфуцианского канона бесспорный художественный интерес имеют и знаменитая «Книга истории», и особенно последующая историческая литература, приписанная в библиографическом своде Бань Гу к первой канонизированной летописи «Весны и Осени». Кроме «Летописи Цзо» («Цзочжуань»), составленной в IV в. до н. э. Цзоцю Мином и считавшейся комментарием к «Веснам и Осеням», в числе последователей древних летописцев оказался у Бань Гу и автор знаменитых «Исторических записок» Сыма Цянь (145—86 гг. до н. э.). Сыма Цянь создал свой труд как официальный исторический памятник. Он веками поражал своих читателей богатством своего поэтического языка и стиля, особым мощным и плавным ритмом своей прозы, удивительным для древнего писателя проникновением в законы человеческого общества и в судьбы отдельных людей. Люди, оставившие свой след в истории страны, независимо от их социального положения, были предметом его пристального внимания. Древние философы различных школ и направлений, сановники и полководцы, поэты и шуты-актеры, «мстители» и «скользкие говоруны» – всем им отвел место в своей огромной книге Сыма Цянь, в том ее разделе, который он назвал «лечжуань» – «отдельные жизнеописания». Значительная часть сведений о древних китайских авторах, образцы произведений которых даются и в этом томе, известны нам именно благодаря труду Сыма Цяня.

Если историческая проза в древнем Китае создала образцы объективно-спокойного описания событий, то совершенно иной тип повествования был создан авторами конфуцианских философских трактатов, начало которым положила вошедшая в конфуцианский канон книга «Беседы и суждения», в которой преобладает диалогическая форма изложения. Беседы учителя Конфуция с учеником и поучительные беседы мудреца с правителем весьма часто включали в себя примеры-притчи как особую форму аргументации того или иного философского положения. Притчи эти были нередко фольклорного происхождения, они сохранили для нас отголоски то древней животной сказки, то картины древнего быта китайских царств.

Строго разделяя произведения канонические и неканонические, Бань Гу отвел записям бесед последователей Конфуция, таким как мыслитель Мэнцзы (ок. 372—289 гг. до н. э.), специальный – и, заметим, первый – параграф во втором разделе своей библиографии, названном «произведения философов». Книга «Мэнцзы», отрывки из которой представлены в данной книге, развивала учение Конфуция, особенно в вопросе о гуманном правлении, как о главном условии сохранения мира и спокойствия в стране.