Поэзия любви в прозе

Мы иногда таким глупым вещам столько внимания уделяем, столько времени бессмысленно тратим. Портим себе нервы, а потом задаемся вопросом, а зачем? О чем сожалеют умирающие вы читали¹¹? Вам же обидно, когда время путевки вышло, а вы не на всех интересных экскурсиях побывали? Только это жизнь. И еще раз ради экскурсии и так «потому что понравилось» может в этот мир и не вернемся…

А возродили меня после той черной [взлетной] полосы именно мысли о смерти. О том, что все это однажды закончится. Нужно успеть. Нужно попытаться надышаться. Видишь, небо, я живу!

Просто, когда вам жутко плохо, подумайте о тех, кому хотелось так же решать проблемы, грустить и радоваться, работать и отдыхать. Но судьба решила иначе. Им бы хоть денек… А у вас он есть! И, судя по всему, даже не один.

И тогда я поняла, что расстоянию не забрать моих друзей и одиночеству не забрать моей тоски.

Я купила билеты на поезд и поехала к подруге в гости. Жила она в скромном общежитии с прекрасными подругами. Погода была отвратная – гололед и дождь. Я приехала на одну ночь, но как этого было много. Я расчесывала её волосы и советовала её все же принять знаки внимания того молодого человека, которому она нравилась, я гуляла с ней по новому городу, чувствовала то наше с ней родство и свободу. И все у них было после хорошо. И у меня расправились крылья. И потом я стала все чаще покупать билеты на разные поезда.

И в один из холодных вечеров забрела я в одну уютную якобы кофейню, где нашла отменный бар и прекрасного бармена, который томными вечерами слушал мои душевные истории во всех красках, прививал мне вкус к его искусству и в виде особой почести делил со мной сигарету на крыльце, которую я бывало лишь держала в пальцах, сохраняя интимность такого момента.

И всегда надо мной был храм неба. Пусть «ни церковь, ни кабак, ничего не свято», у небес и под куполами храмов просила я только за своих прародителей на земле и за тех, кто на небе. Остальные сами ковали и плели свои судьбы. И я кроила истории и писала стихи. Под небесами цвета глаз той, что рассказала мне цену жизни.

УЧИТЕЛЬ ЖИЗНЕННЫХ ПРИНЦИПОВ

«Барыня, умеете Вы красиво сказать»

Нас познакомил милый случай. Знаю, что в философии есть теория, что все случайности – это оправданные стечения обстоятельств, причины и следствия, но даже если это так, не хочу лишать произошедшее некой таинственности и необузданности. Если бы я изменила одно незначительное решение в последний момент, мы, может, никогда бы не пересеклись. Если бы я не открыла ту самую дверь, я бы, может, и не открыла себя с новой стороны. Я бы, может, не стала той, кем я есть сейчас. Я бы, может, не так много смеялась в тот вечер. Я бы, может, не поняла, что любовь где-то есть. Я уж точно писала бы гораздо меньше стихов и не в таких ярких красках.

Тот, кого спустя время я назову учителем и полюблю всей душой [но не всем сердцем], сразу показался мне каким-то родным и будто бы давно знакомым. Казалось, мы почувствовали обаяние друг друга. По крайней мере [Алина, говори за себя], я распыляла свое обаяние в ответ на его чары. Когда я смотрю в его глаза, и по сей день я вижу, как его улыбка рассыпается на незримые искорки. В тот вечер, сияя, флиртуя и улыбаясь, я написала стих. Не нашла ничего лучше, чем оставить этот исписанный лист на столе с неловкой подписью и обратной связью. Я тогда прятала скромность за бесконечным блефом и звонким смехом [и, кажется, все еще продолжаю это делать].

Помню, как вышла на улицу в окружении любимых подруг с чувством абсолютного счастья, вдохнула холодный воздух в разгоряченное вином и невинным флиртом тело, посмотрела в ночное небо и попросила высшие силы [если они, конечно, существуют] получить все же сообщение от того обаятельного молодого человека. Хотелось, чтобы он хоть как-то оценил мою шалость. Я поразилась мгновенному исполнению моего желания, но тому, что происходило дальше, я еще долго не верила. Я знала о силе случайных встреч, но не думала, что эта будет настолько значима для меня.

Судьба представила меня ему как поэтессу – девушку свободную и творческую, умную, обладающую бурным воображением и вливающую свои творческие порывы в рифмующиеся строки. Он был первым, кому я изначально была представлена именно так. Пусть это было слегка приукрашено, а я, бывало, робела, но эта, казалось бы, слегка завышенная цена каждый день мною подтверждалась. И он нашел и разжег во мне ту искру поэзии, которая, кажется, только начинала разгораться. Как же мне хотелось бы взглянуть на себя его глазами! Интересно, что он видел и видит сейчас: женщину, живущую в своем кружевном мире романтики, поэтессу, писательницу, какую-то загадку… Или самую обыкновенную девушку, которая просто красиво марает страницы блокнотов?