Поэзия народов СССР XIX – начала XX века

В лазурном море солнце утопает
И луч багряный, точно кровь, роняет
По всей округе и в края иные, —
А там кукушки чуть приметно пенье,
И колокольчик зазвенел в селенье.
И с ветром шелесты летят лесные:
Святая дева, радуйся, Мария!

Святая дева, радуйся, Мария!

Вот молодой солдат среди поляны:
Лицо как мел, струится кровь из раны,
Расстрелян за провинности чужие…
Товарищи ему могилу рыли
И отдыхать беднягу положили;
Уж не прошепчет он слова простые:
Святая дева, радуйся, Мария!

Святая дева, радуйся, Мария!

Вот мать-солдатка, под чужим забором,
Младенца держит, смотрит скорбным взором,
И льются, льются слезы огневые…
Нет, и не плачет, не рыдает тяжко —
Поникла головой, молчит бедняжка,
А с неба смотрят звезды золотые…
Святая дева, радуйся, Мария!

Святая дева, радуйся, Мария!

Вот без отца, без матери мальчонка
Один блуждает, — все в пыли ножонки,
Глаза слезятся робкие, больные…
Несмело постучался в чью-то хату —
Хозяин гонит прочь его, богатый,
И гонятся за ним собаки злые…
Святая дева, радуйся, Мария!

Святая дева, радуйся, Мария!

Я не могу… Во мне душа живая,
Я вижу все, я слышу все и знаю
Все, что творится в мире не впервые!
Когда же в гроб мое положат тело,
Чтобы оно в сырой земле истлело,
Там, где смолкают ропоты людские,
Святая дева, радуйся, Мария!

₁₈₆₂

РЕКРУТ

Стоял раз в карауле он
В цесарском дворце,
Нарядный, умытый,
Как гусь на воде;
Умылся-то слезами он —
Никто не слыхал —
Оперся на ружье свое
Да вдруг задремал.

Оперся на ружье свое

В цесарском дворце
И видит сон, что ходит он
По синей горе,
Расчесывает кудри,
Кудри свои вьет…
«Что писем нет от матушки,
Жива ли еще?…»

«Ой, рада бы, сыночек мой,

Письмо написать, —
Землей меня засыпали,
И силы нет встать;
Нет силушки, соколик, —
Лежу в глубине,
Сырой земли насыпали
На руки мне».

Ему в дворце у цесаря

Еще бы снился сон,
Да грянул в церкви колокол,
И очнулся он;
И вытер он лицо свое,
Взглянул на белый свет…
Кровь алая на мраморе,
А рекрута нет.

₁₈₆₂

ДЕЗЕРТИР

За столик к свету слабому присел он и читал,
Запутанные буковки прилежно разбирал.
Запутанные буковки, листочек небольшой…
И — уронил головушку, охваченный тоской.
«Старушка мать несчастная пишет мне сама,
Что там зима ненастная, жестокая зима.
И некому ей, старенькой, наколоть дровец,
Ведь сын ее единственный — цесарский стрелец».
И он взметнулся пламенем, как птица, полетел,
Так быстро, что догнать его и ветер не сумел.
Летел с такою силою, чтобы в краю родном
Спасти старушку милую, согреть родимый дом.

₁₈₆₂

В ВЕРОНЕ

Песня