Это — медленный рассказ,как полеттуч.Это Северный Кавказ —мощный взметкруч.Здесь ни пеший, ни ездок не пройдет скор,—через Нальчик и Моздок смотрит смерть с гор.Все затянется корой, схлынет в шум рек.Грозный год сорок второйне забытьввек!Враг ударил на Черкесск,Пятигорскпал.Враг пошел наперерезвековыхскал.По долине Теберды, через горб — мост,Перекинул он ряды,растянулхвост.Он преграды прорывал,бил гранатград,на Клухорский перевалподымалвзгляд.Вот куда он залетел,до какихмест!В сердце гор он захотелвбить кривойкрест.Подымалось на дыбы все —врагу встречь: корнем вверх пошли дубы на завал лечь.На альпийские луга с ледников сверк,чтоб скользящая ногане прошлавверх.Злобно щерил враг клыки,щурил злойглаз.Волчьи горные полки тщились сбить нас.Но у наших медвежат не был дух слаб,—враг был стиснут и зажатмежду ихлап.Захрустел его костяк,уняласьспесь,и недолго он в гостяхпобывалздесь.Обвалился грязи груз,вновь чистадаль.Не склонился Эльбруспод егосталь.Это — медленный рассказ,тяжкий ходтуч.Это Северный Кавказ —мощный взметкруч.Здесь ни пеший, ни ездок не пройдет скор,—через Нальчик и Моздокшел громовспор!1943
СЕМЕН КИРСАНОВ
ДОЛГ
Война не вмещается в оду, и многое в ней не для книг.Я верю, что нужен народу души откровенный дневник.Но это дается не сразу — душа ли еще не строга? — и часто в газетную фразу уходит живая строка.Куда ты уходишь? Куда ты?Тебя я с дороги верну.Строка отвечает: — В солдаты. Душа говорит: — На войну.И эти ответы простые меня отрезвляют вполне.Сейчас не нужны холостые патроны бойцу на войне.Писать — или с полною дрожью, какую ты вытерпел сам, когда ковылял бездорожьем по белорусским лесам!Писать о потерянном? Или — писать, чтоб, как огненный штык, бойцы твою строчку всадили в бою под фашистский кадык.В дыму обожженного мира я честно смотрю в облака.Со мной и походная лира, и твердая рифма штыка.Пускай эту личную лиру Я сам оброню на пути.Я буду к далекому миру с винтовкой раешной ползти.1942