Поэзия Серебряного века (Сборник)

Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня.
Мы четвертый день наступаем,

[99]Мы не ели четыре дня.

Но не надо яства земного

В этот страшный и светлый час,
Оттого что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.

И залитые кровью недели

Ослепительны и легки,
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.

Я кричу, и мой голос дикий,

Это медь ударяет в медь,
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.

Словно молоты громовые

Или воды гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.

И так сладко рядить Победу,

Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага.

1914

* * *

Я не пр'oжил, я протомился
Половину жизни земной,
И, Господь, вот Ты мне явился
Невозможной такой мечтой.

Вижу свет на горе Фаворе

[100]И безумно тоскую я,
Что взлюбил и сушу и море,
Весь дремучий сон бытия;

Что моя молодая сила

Не смирилась перед Твоей,
Что так больно сердце томила
Красота Твоих дочерей.

Но любовь разве цветик алый,

Чтобы ей лишь мгновенье жить,
Но любовь разве пламень малый,
Чтоб ее легко погасить?

С этой тихой и грустной думой

Как-нибудь я жизнь дотяну,
А о будущей Ты подумай,
Я и так погубил одну.

(1916)

Я и вы

Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришел из иной страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.

Не по залам и по салонам

Темным платьям и пиджакам —
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.

Я люблю – как араб в пустыне

Припадает к воде и пьет,
А не рыцарем на картине,
Что на звезды смотрит и ждет.

И умру я не на постели,

При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще,

Чтоб войти не во всем открытый,

Протестантский, прибранный рай,
А туда, где разбойник, мытарь
И блудница [101]крикнут: «Вставай!»

(1918)

Заблудившийся трамвай