Поэзия Серебряного века (Сборник)

Беспокойно сегодня мое одиночество —
У портрета стою – и томит тишина.
Мой прапрадед Василий – не вспомню я отчества —
Как живой, прямо в душу – глядит с полотна.

Темно-синий камзол отставного военного,

Арапчонок у ног и турецкий кальян.
В закорузлой руке – серебристого пенного
Круглый ковш. Только видно, помещик не пьян.

Хмурит брови седые над взорами карими,

Опустились морщины у темного рта.
Эта грудь, уцелев под столькими ударами
Неприятельских шашек, – тоской налита.

Что ж? На старости лет с сыновьями не справиться,

Иль плечам тяжелы прожитые года,
Иль до смерти мила крепостная красавица,
Что завистник-сосед не продаст никогда?

Нет, иное томит. Как сквозь полог затученный

Прорезается белое пламя луны, —
Тихий призрак встает в подземелье замученной
Неповинной страдалицы – первой жены.

Не избыть этой муки в разгуле неистовом,

Не залить угрызения влагой хмельной…
Запершись в кабинете, покончил бы выстрелом
С невеселою жизнью, – да в небе темно.

И теперь, заклейменный семейным преданием,

Как живой, как живой, он глядит с полотна,
Точно нету прощенья его злодеяниям,
И загробная жизнь, как земная, – черна.

* * *

Легкий месяц блеснет над крестами забытых могил,
Тонкий луч озарит разрушенья унылую груду,
Теплый ветер вздохнет: я травою и облаком был,
Человеческим сердцем я тоже когда-нибудь буду.

Ты влюблен, ты грустишь, ты томишься в прохладе ночной,

Ты подругу зовешь и Марией ее называешь,
Но настанет пора, и над нашей кудрявой землей
Пролетишь и не взглянешь, и этих полей не узнаешь.

А любовь – семицветною радугой станет она,

Кукованьем кукушки, иль камнем, иль веткою дуба,
И другие влюбленные будут стоять у окна,
И другие, в мучительной нежности, сблизятся губы…

Теплый ветер вздыхает, деревья шумят у ручья,

Легкий серп отражается в зеркале северной ночи,
И как ризу Господню, целую я платья края,
И колени, и губы, и эти зеленые очи…

1921

* * *

Как в Грецию Байрон,

[119]о, без сожаленья,Сквозь звезды, и розы, и тьму,
На голос бессмысленно-сладкого пенья…
– И ты не поможешь ему.
Сквозь звезды, которые снятся влюбленным,
И небо, где нет ничего,
В холодную полночь – платком надушённым…
– И ты не удержишь его.
На голос бессмысленно-сладкого пенья,
Как Байрон за бледным огнем,
Сквозь полночь и розы, о, без сожаленья…
– И ты позабудешь о нем.

* * *