Там, где жили свиристели,Где качались тихо ели,Пролетели, улетелиСтая легких времирей.Где шумели тихо ели,Где поюны крик пропели,Пролетели, улетелиСтая легких времирей.В беспорядке диком теней,Где, как морок старых дней,Закружились, зазвенелиСтая легких времирей.Стая легких времирей!Ты поюнна и вабна,Душу ты пьянишь, как струны,В сердце входишь, как волна!Ну же, звонкие поюны,Славу легких времирей!Начало 1908
* * *
Вечер. Тени.Сени. Лени.Мы сидели, вечер пья.В каждом глазе – бег оленя,В каждом взоре – лет копья.И когда на закате кипела вселенская ярь,Из лавчонки вылетел мальчонка,Провожаемый возгласом: “Жарь!”И скорее справа, чем правый,Я был более слово, чем слева.<1908>
Мои глаза бредут, как осень,По лиц чужим полям,Но я хочу сказать вам – мира осям:“Не позволям”.Хотел бы шляхтичем на сейме,Руку положив на рукоятку сабли,Тому, отсвет желаний чей мы,Крикнуть, чтоб узы воль ослабли.Так ясновельможный пан Сапега,В гневе изумленном возрастая,Видит, как на плечо белее снегаМеха надеты горностая.И падает, шатаясь, панНа обагренный свой жупан…<1911>
* * *
Когда над полем зеленеетСтеклянный вечер, след зари,И небо, бледное вдали,Вблизи задумчиво синеет,Когда широкая золаУгасшего кострищаНад входом в звездное кладбищеОгня ворота возвела, —Тогда на белую свечу,Мчась по текучему лучу,Летит без воли мотылек.Он грудью пламени коснется,В волне огнистой окунется,Гляди, гляди, и мертвый лег.1911–1912