Поэзия убийства

– Что ж, не запирать же вас на ключ, – вздохнул он притворно, – такая, как вы, либо в окно удерёт, либо скрутит, прикуёт к батарее наручниками и ключ изымет.

– Точно подмечено, – весело рассмеялась Мирослава, – Кларе Львовне привет!

– И вы Морису передавайте. Хоть вчера виделись, но я уже соскучился! Честное слово!

* * *

Приехав домой, Мирослава вместо того, чтобы войти в дом, присела на крыльцо. Вышел Морис и сел рядом, помолчав немного, спросил тихо:

– Что, всё так плохо?

Она пожала плечами, потом ответила:

– Мы опять на том же самом месте, с которого начинали. – И она выложила Морису всё, что узнала от Завьяловой.

«Этого и следовало ожидать», – вертелось у него на языке, но, чтобы не огорчать Мирославу ещё больше, он оставил свои мысли при себе. Вместо этого спросил:

– И никаких идей?

– Никаких! Мне почему-то втемяшилось, что Кобылкина могла что-то знать или даже быть причастной к убийству.

– Не темните, – сказал Морис, – ваша интуиция нашептала вам, что Кобылкина – любовница Тавиденкова, и за это Стелла Эдуардовна убила мужа, решив свалить вину на учителя?

– Что-то типа того, – была вынуждена признаться Мирослава.

– Теперь вы знаете, что ваша интуиция тоже может ошибаться, – тихо проговорил Морис.

– Моя интуиция не может ошибаться! – неожиданно для него заявила она.

Морис бросил на неё удивлённый взгляд и тем не менее проговорил всё тем же тихим голосом, которым успокаивают раскапризничавшегося ребёнка:

– Нужно просто успокоиться и посмотреть на ситуацию под другим углом.

– Морис! – Она резко поднялась. – Отстань от меня! И не подходи ко мне до тех пор, пока я сама не подойду к тебе!

– Воля ваша, – ответил он покорно. – Но знайте, я вас очень люблю.

– Если ты меня любишь, то ты должен мне верить!

– Я верю. Хотите, я сейчас эту Кобылкину из-под земли достану и заставлю сознаться во всех грехах! Даже в сожжении Джордано Бруно.

– Она его не сжигала, – вздохнула Мирослава, – хотя земля всё-таки вертится, – и ушла.

Из своей комнаты в этот день она так и не вышла.

Вечером Морис решился постучаться к ней.

– Чего тебе? – спросила она сердито.

– Я принёс вам лёгкий ужин. Если не хотите видеть меня, я поставлю поднос на тумбочку в коридоре.

– Я не голодна.

– Хотя бы чаю выпейте.

Она ничего не ответила. Он вздохнул и спустился вниз. Поднос остался нетронутым.

Ночью она позвонила ему на мобильник.

– Что случилось? – испуганно спросил он, увидев её высветившийся номер.

Не отвечая на его вопрос, она задала свой:

– Ты можешь мне найти в интернете данные и фотографию телохранителя Кобылкиной?

– Сейчас?! – изумился он.

– Да!

Морис хотел было сказать, что сейчас третий час ночи, но вместо этого ответил:

– Да, конечно. Сейчас отыщу и пришлю вам.

– Жду.

Через некоторое время он перекинул всё, что она хотела, на её телефон.

Она позвонила.

– Спасибо, Морис. Спокойной ночи.

– И вам того же, – отозвался он.

Утром Мирослава спустилась к завтраку. Морису показалось, что к ней вернулось её обычное настроение, он мысленно перевёл дух.

И когда она, мило улыбаясь, поблагодарила его за завтрак, он уже было хотел спросить по устоявшейся привычке, чем она сегодня собирается заняться, но вовремя спохватился и промолчал.

Она сама заговорила:

– Я сейчас поеду к Наполеонову.

«Если она называет Шуру так официально, значит, она нашла какую-то зацепку, и для того, чтобы ею воспользоваться, ей понадобилась помощь полиции».

– Мне с вами? – спросил он.

– Как хочешь.

Пока Морис раздумывал, как ему лучше поступить, зазвонил мобильник Мирославы. И – о чудо! – он оказался у неё под рукой.

– Да, – проговорила она и почти сразу переспросила: – Кто говорит? Хорошо, я сейчас буду.

– Что случилось? – спросил Морис.

– Звонила Дина Сергеевна Мурашова.

– Дина Сергеевна Мурашова? – переспросил он.

– Да, дочь секретаря Тавиденкова Нины Владимировны Мурашовой.

– Я помню, кто это. Но зачем она звонила?

– Не знаю! Она ничего не сказала, просто попросила срочно приехать к стационару, где лежит её мать.

– Вот как, – озадаченно проговорил Миндаугас, – тогда поехали!

– Поехали! – Мирослава сорвалась с места и кинулась к гаражу. – Поедем на «Волге», – проговорила она на ходу. – Туда поведу я. Оттуда – посмотрим.

Он кивнул, заранее соглашаясь на всё, лишь бы она не передумала и не оставила его дома.

Когда они подъезжали к больничной стоянке, Мирослава достала мобильник, чтобы сообщить девушке, что она подъезжает, и попросить выйти. Детектив была уверена, но Мурашова-младшая находится в палате своей матери. Но позвонить она не успела, так как буквально под колёса её «Волги» кинулась девичья фигура. Мирослава резко затормозила. Хорошо, что, приближаясь к стоянке, она ползла черепашьим шагом.

Морис выскочил из салона и почти тут же вернулся, буквально на руках занеся в машину девушку.

– Она? – спросил он Мирославу.

– Она.

Дина Мурашова смотрела на них широко раскрытыми, но невидящими глазами. Её взгляд точно остановился и теперь смотрел не на реально происходящее, а на то, что осталось там, в прошлом.