Поэзия Золотой Орды

Другой причиной заброшенности золотоордынских городов была эпидемия чумы, пришедшая в Золотую Орду в 40-х годах XIV века[17]. Если о воздействии Черной смерти на цивилизацию, культуру и экономику Европы написаны тома и тома научных сочинений, то в отношении Золотой Орды это бедствие часто просто замалчивается, хотя опустошение, произведенное чумой, самым трагическим образом сказалось на торговой и ремесленной культуре ордынской городской цивилизации. В результате чумы и последовавшей за эпидемией политической нестабильности в Орде города приходили в полнейший упадок; нашествие Тамерлана довершило разгром, и уже в XV веке волжские путешественники видели только печальные остатки прежнего великолепия главных городов Золотой Орды.

Но и эти остатки не были пощажены ни временем, ни людьми. Золотоордынские городища были окончательно погублены варварскими раскопками, но и до этого ордынский кирпич послужил строительным материалом для нынешних волжских городов — Астрахани, Саратова, Самары, Ульяновска, Волгограда и других. Археолог В. Г. Рудаков пишет:

Монументальные постройки золотоордынских городищ, во множестве разбросанные по всему Нижнему Поволжью, оставались нетронутыми до конца 16-го века. Но в 1588 году царем Федором Иоанновичем было велено «ломать мизгити и полаты в Золотой Орде и тем делати город» Астрахань. В это время были разрушены почти все наземные сооружения ордынских городищ, расположенных в нижнем течении Ахтубы и в дельте Волги, в том числе руины города, получившего позднее в научной литературе наименование — «Селитренное городище». Прочный, прекрасного обжига золотоордынский кирпич, именуемый в народе «мамайским», свозился для строительства астраханского кремля, собора и других сооружений… Для «городового дела» с городища вывозилась даже известь. Разрушение построек города продолжалось и в следующем столетии. Например, в 1631 году для строительства второй астраханской крепости — Белого города — воеводами были «велено кирпич брать на Ахтубе, и ханскую мечеть и дом ханский ломать, чтобы было на построение довольно как белого камня, так и железа от Ахтубы»… Жители… в поисках кладов и с целью добычи кирпича для постройки своих домов и хозяйственных сооружений продолжали разрушать городище. В конце 18 — начале 19 века добыча кирпича из развалин для строительства и продажи «носила характер вполне организованный: этот кирпич целыми судами направлялся в Астрахань» (Н. П. Загоскин. 1884)[18].

Что же удивительного, что от золотоордынских городов остались одни рвы, в которых продолжают свою работу археологи? Удивительно иное — что в татарстанском заповеднике Великие Болгары вопреки всему сохранились не только руины замечательных памятников булгарского зодчества золотоордынской эпохи, но и целые сооружения: Малый минарет, Черная палата, Ханская усыпальница, остов и стены Великой соборной мечети… Там, над торжественным покоем волжской стремнины, глядя на противоположный горный, поросший лесом берег Волги, особенно проникаешься тем кровным историческим сознанием, что торговая, ремесленная, даже государственная культура Золотой Орды не исчезла без следа в истории многонациональной России, но продолжает оставаться основой старинной кладки знаменитых волжских городов, в скрытой пентатонике и энергетике фортепианных концертов Сергея Рахманинова и, конечно, в декоративном, изобразительном и поэтическом искусстве, причем не только тюркских народов России, но и самого русского народа. Как пишут современные историки искусства: