Поэзия

Прадед мой не знал подобной резвости…

Прадед мой не знал подобной резвости.

Будучи привержен к шалашу.
Все куда-то еду я в троллейбусе,
И не просто еду, а спешу.

Вот, смотрите, прыгнул из трамвая,

Вот, смотрите, ринулся в метро,
Вот под красный свет перебегаю,
Улицей лавирую хитро.

Вот толкусь у будки автомата,

Злюсь, стучу монетой о стекло.
Вот меня от Сретенки к Арбату
Завихреньем жизни повлекло.

Вот такси хватаю без причины,

Вновь бегу неведомо зачем.
Вот толкаю взрослого мужчину
С крохотной березкой на плече.

Пред глазами у меня – мелькание,

В голове – мыслишки мельтешат,
И чужда ты миросозерцания,
С панталыку сбитая душа.

"Подожди, а что же это было-то?"-

С опозданьем выскочил вопрос.
Словно дочку маленькую, милую,
Он березку на плече понес!

И в минуту медленной оглядки

Прочитал я эти девять слов:
"Здесь продажа на предмет посадки
Молодых деревьев и кустов".

Вишенка, рябинка и смородина

У забора рядышком стоят.
(О, моя рябиновая родина!
Росный мой смородиновый сад!)

Значит, кто-то купит это деревце,

Увезет, посадит у ворот,
Будет любоваться да надеяться:

Мол, когда-нибудь и расцветет.

На листочки тонкие под вечер

Упадет прохладная роса,
Будет вечер звездами расцвечен,
Распахнутся настежь небеса.

Радости, свершенья, огорчения,

Мыслей проясняющийся ход
Времени законное течение
Медленно и плавно понесет.

Время – и пороша ляжет белая.

Время – ливень вымоет траву…
Что-то я не то чего-то делаю,
Что-то я неправильно живу!

Давным-давно соседи спят,

А я еще сижу.
Про сало цифры говорят —
Я в очерк их ввожу.

Героев нужен целый ряд,

Притом передовых.
Про сало люди говорят —
Описываю их.

И поглядеть со стороны —

Работа так проста…
А между тем из глубины
Бумажного листа

Вдруг появляются черты

Печального лица.
Они светлы, они чисты,
Любимы до конца.

Лицо все ярче, все светлей,

Все явственней оно…

Я не пишу стихов о ней,
А надо бы давно!

Соседи спят. Все люди спят.

А я еще сижу.
Про сало цифры говорят —
Я в очерк их ввожу.

Я тверд. Я приучил к труду

Себя в конце концов.
За строчкой строчку я кладу
На милое лицо.

Вот исчезает лоб ее,

Словами испещрен.
А там как раз, где бровь ее,
Вписал я ряд имен.

И вот уж больше не видны

Ни очи, ни уста…

А поглядеть со стороны —

Работа так проста!