Погадай мне на любовь

Наконец, приземлившись, мы пошли к ожидающему нас автомобилю. Коротко сказав водителю куда ехать, я сел с Никой на заднее сиденье.

— Я нервничаю. Я так хочу его увидеть и боюсь… С им же все хорошо? — спрашивает, а у самой в глазах слезы.

— С ним все будет хорошо — прижимаю ее к себе и держу в объятиях всю дорогу, до больницы.

/Крис/

Врач пришел после обеда. Судя о тому, как о мялся, диагноз предстоит неутешительный.

— В общем, чтоб не грузить вас медицинскими терминами, скажу так: по результатам МРТ, анализов и тестов, прогноз неутешительный. Вероятность того, что вы останетесь инвалидом, более семидесяти процентов. Но шанс на частичное восстановление есть. Только в России с таким прогнозом нереально что — то сделать. Вам нужно ехать за границу, в Израиль или США. Там уровень медицины существенно выше. Но и стоит это немало денег.

— Вопрос денег нас не волнует. Мы в состоянии оплатить любые процедуры, главное поставить сына на ноги и вернуть его к нормальной жизни. — сказала мать, хмуро глядя на врача.

— Хорошо. Н у всех есть такой шанс. Я сегодня соберу врачебный консилиум, мы напишем ожидаемый прогноз, созвонимся с клиникой в Израиле и потом передам вам их решение. Если вас все устроит, тогда будете напрямую договариваться с Израильскими врачами. У вас есть какие — то еще вопросы ко мне? — спросил он, глядя на меня.

— Пока нет. Ждем результата ваших переговоров.

— Ближе к пяти часам, я сообщу вам результат. — он удалился.

А я лежал, словно оглушенный. Слишком велика вероятность остаться инвалидом.

— Сынок, не расстраивайся. Мы посетим всех врачей, но поставим тебя на ноги! — уверенно говорила мать.

Мне б ее уверенность! Да только прогноз словно жег кожу клеймом. Инвалид. Парализован.

Как я скажу об этом Нике?!

/Ника/

Едва машина остановилась у больницы, мы с Алексом вошли внутрь. Он держал меня за руку, со стороны наверно казалось что мы пара, поэтому я попыталась освободить руку, но он лишь сжал ее крепче.

Я недоуменно посмотрела на него, он же шел, словно не замечая этого, и вел меня за собой.

— Алекс… — пытаясь привлечь его внимание, заговорила.

Но он решительно шел к дежурному на стойке и игнорировал меня. Вздохнув, решила не скандалить. Все таки мы в больнице.

— Узнав, что Крис лежит на пятом этаже, мы показали документы и расписались в книге посетителей.

Подымаясь по лестнице, мне все же удалось вырвать свою руку. Он недовольно посмотрел на меня, но продолжил идти молча.

Может он тоже нервничает, и ему нужна поддержка, а я тут устраиваю молчаливые истерики.

Наконец мы вошли в нужную палату. И я увидела Криса…

— Боже, ты жив! Я так за тебя переживала — сквозь слезы целую любимое лицо.

— Тише, милая, все хорошо — он говорит с надрывом, и даже не пытается меня обнять.

— Как ты себя чувствуешь? — вглядываюсь в го глаза и вижу там такое отчаянье и боль, что сердце сжимается.

— Прости… Не могу тебя обнять… Мое тело меня не слушается… Не могу пошевелить даже пальцем… — он говорит с трудом, хрипло выдыхая, его слова разрывают душу.

— О Боже! Но ты ведь поправишься??? Обязательно поправишься! Я верю в это! Все будет хорошо. Я люблю тебя… — рыдаю у него на груди, не веря в происходящее.

Чувствую на плечах руки Алекса. Дергаю ими, сбрасывая его руки:

— Не трогай меня! Уйди! Дай нам побыть вдвоем! — сквозь слезы рычу на него. Через несколько секунд хлопает дверь и наступает тишина, прерываемая моими всхлипами и тяжелым дыханием Криса.

— Ну же, родная, успокойся… — шепчет он. Делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.

— Что говорят врачи?

— Надежда есть, но не большая…

— Господи, Крис, мне так жаль… — целую его, чувствуя на щеках слезы. Мои, его…

Понемногу успокаиваясь, сажусь на рядом стоящий стул. Беру его руку. Она холодная. Прижимаю ее к губам. Как же хочется поделится своим теплом!

— Твои родители знают? — спрашиваю его.

— Да. Моя мать со мной рядом постоянно, она и сейчас была здесь — улыбается, видя мое ошеломленное лицо.

— Ой, как стыдно! Она наверняка подумала что я истеричка! — простонала я и тут же услышала го тихий смех.

Боже! Как мне его не хватало! Видя как он улыбается, во мне просыпается надежда, что все будет хорошо.

Через мгновенье дверь открывается и входит женщина, очень похожая на Криса. Бледная, изнеможенная, но заметившая его улыбку и сразу будто ожившая.

— Сынок, ты нас познакомишь? — она говорит так, будто ничего не происходит, и Крис лежит в больнице с чем — то несерьезным.

— Мама, это Ника, моя любимая девушка.

Мы обмениваемся приветствиями.

Вскоре появляется Алекс, и мы ненадолго выходим, оставляя его с Крисом.

До вечера я пробыла с Крисом в палате, стараясь его не расстраивать. Алекс уехал, но вернулся за мной.

Поцеловав любимого на прощанье, и пообещав приехать завтра, я вышла.

Алекс ждал меня в машине.

— Мне нужно снять недорогую гостиницу, отвезешь? А то я здесь вообще ничего не знаю.

— Я уже снял нам номер. Он двухместный.

— Я не могу. Я хочу побыть одна.

— Тебе нельзя сейчас быть одной. Я буду рядом. Не бойся, приставать не буду, даже если сама будешь просить. — усмехнулся в ответ на мое возмущенное фырканье.