Поганое поле. Том второй. Возвращение

Ничего, со временем это мы выясним.

Глава 7. Другая сторона луны

На другой день россы умотали на лодочную экскурсию. Поплыли на противоположный берег озера, где располагались, по всей видимости, другие селения с жителями, обожествляющими россов, которым, кажется, преклонение нравилось.

У меня же это поклонение и челобитие не вызывали ничего, кроме раздражения.

Возвращение в Республику Росс планировалось завтра, и у нас с Кирой в распоряжении оказались целые сутки ничегонеделания.

Для меня ничегонеделание – суровое испытание. В последнее время я привык постоянно чем-то заниматься и куда-то двигаться. Но охотиться на Лего вторую ночь подряд вместе с россами не было ни малейшего настроения. Я уже узнал, что из себя представляют эти чудовища (вовсе не роботы, а биотехнические симбионты), и мне было неинтересно носиться по свалкам бывшей промышленной зоны на квадроцикле, поливая градом пуль все вокруг и вопя от восторга, как это делали наши туристы.

Меня больше интересовало, куда Габриэль дел сферу-ловушку с внутренним телом Лего и что он с ней намерен делать.

Эксперименты?

Или он выпустит Лего в Секцию Буфер (сиречь Прикордонье), чтобы оно собрало себе внешнее тело из чего попало и сражалось с Отщепенцами на потеху россам? От этих разноцветных извращенцев всего можно ожидать.

Днем мы с Кирой надумали скоротать время просто катаясь по жидкому лесочку на квадроцикле. Никто не запрещал пользоваться этим непопулярным среди экстремалов четырехколесным байком.

Я учил ее управлять этим транспортом. Дело нехитрое, и Кира быстро им овладела. Теперь я сидел сзади, обхватив ее тонкую и упругую талию (что незаметно за теми просторными одеждами, которые она предпочитает), а она носилась по бездорожью с восторженным видом.

Езда на квадроцикле понравилась ей даже больше, чем я ожидал. Наверное потому, что сиденье напоминало седло на лошади и сидели мы под открытым небом. В кабине мусоровоза кататься-то она отказывалась.

Неожиданно для меня (и наверняка для нее тоже) эта совместная прогулка удивительным образом нас сблизила. Давненько ни с кем я так тепло не общался. Прежде между нами всегда была некая дистанция.

Точнее, призрак Витьки.

И сейчас, под искренний смех Киры (я впервые слышал, чтобы она так смеялась) этот призрак уплывал в серую хмарь забвения...

Ближе к обеду, когда дисциплинированный желудок напомнил о том, что пора возвращаться в купе, где есть еда, мы наткнулись в нескольких километрах от места остановки поезда на Ведьмин круг с дольменом в центре. Вокруг него торчали хилые деревца, свойственные этой местности, но в выложенном камнями круге не рос ни один кустик – только мелкая пожелтевшая трава. Полутораметровые камни дольмена глубоко ушли в почву и обросли мхом.

И тут на горизонте снова замаячил призрак Витьки.

И почему я так зациклен на нем?

В какой-то момент я потерял и дом, и память – нехилый такой стресс для, в сущности, обыкновенного парня. У меня были чужие воспоминания – и Витька. Он был моим якорем и опорой. И без него кажется, будто я схожу с ума.

Мы слезли с квадроцикла и молча встали на самом краю Ведьминого круга. Смотрели на тяжеленные камни, которые кто-то поставил буквой “П”. И поставил, судя по всему, без использования техники, как это делали наши древние предки из мегалитической культуры. Даже мысленно представлять такое тяжело.

И вдруг меня, как говорится, пробило на инсайт.

Я развернулся к Кире и сказал:

– Мне нужно здесь переночевать.

Она с изумлением воззрилась на меня.

– Что?

– Именно здесь, в Ведьмином круге, – кивнул я.

Я отчетливо воспринимал В-ауру этого места. Она отличалась от той, что разлита в лесу. Воспринимались потоки энергии, но очень слабые, ни на что не похожие. Словно совсем рядом была дыра в пространстве, и в нее просачивался сквозняк из иного мира. А еще чудилось, словно эта энергия хочет мне что-то сказать – но что?

– Зачем? – спросила Кира, хмурясь и снова напоминая себя прежнюю, а не новую, смеющуюся и беззаботную.

– По ночам здесь происходит волшба, – постарался я объяснить словами то, что ощущалось на уровне интуиции. – Я должен понять...

– А Погань? Ты разведешь огонь?

Она обо мне беспокоилась. Сегодняшняя поездка что-то изменила в ее отношение ко мне... и в моем – к ней.

– У меня ведьмины мешочки, – напомнил я мягко. А сам подумал, что пользоваться ими не буду. Нельзя отгонять Погань. Погань – часть Поганого поля. А именно с ним я должен сегодня подружиться, не отгораживаясь световой гирляндой или иными методами. Образно выражаясь, сегодня мне предстоит секс с Поганым полем без средств предохранения.

Возможно, я свихнулся. Но – рискнем.

***

Вечером, после ужина, когда начало темнеть (а темнеет здесь рано), я сел за руль квадроцикла и поехал к Ведьмином кругу. Прихватил с собой автомат, который россы оставили пока что в моем распоряжении вместе с байком, и рапиру, к которой успел привыкнуть. Киру не приглашал, а она и не напрашивалась.

Сказала только:

– Будь осторожен...