Погашено кровью

– Считайте, что я вас не слышал. Если я передам ваше предложение генералу Скворцову, он вас никогда больше не примет. Мы здесь все грамотные люди и умеем хорошо считать. Особенно когда речь идет о чужих доходах. Даю вам вторую попытку и ухожу.

– Сто тысяч за всю работу.

– Уже лучше. Но это не предел. Слушайте мое предложение. Завтра вы пришлете своего человека к троллейбусной остановке «Красные ворота» со стороны высотки. – Фил достал целлофановый пакет с рекламой французских духов и положил на колени собеседника. – В этот пакет положите пятьдесят тысяч долларов в качестве задатка. В три часа подъедет машина, и водитель скажет вашему курьеру одно слово: «Центр». Курьер должен бросить пакет на заднее сиденье и уехать на троллейбусе. Следующая наша встреча состоится здесь же через десять дней. К тому времени мы уже сможем скорректировать нашу работу. В итоге, когда задание будет выполнено, мы получим от вас сто тысяч гонорар. В случае успеха на переговорах с Центром вы выплачиваете премиальные в размере пятидесяти тысяч.

Артур вытер платком взмокший лоб.

– Это все?

– Согласитесь, я вас пощадил.

– Хорошо. Условия приняты. Мне нравятся деловые люди.

Фил встал и направился к выходу. Он не торопился. Он собирался ехать на метро, сделать две пересадки, а когда выйдет на улицу, его будет ждать машина. Фил не доверял наркодельцам и никогда не взялся бы за эту работу, если бы не личный интерес и вынужденная необходимость.

* * *

Они обошли дом вокруг, поднимались на все этажи, осматривали чердачную дверь, вновь спускались, и наконец Сычев остановился и, уперев руки в бедра, сказал:

– Ерунда все это, Палыч. – Горелову оставалось пожать плечами.

– Трудно сказать, Алексей Денисыч. Все зависит от того, что иметь в виду, когда даешь такую размытую оценку. – Сычев сдвинул брови и взглянул на лейтенанта.

– Ах да! Забыл. Мысли вслух! Понял вас, дорогой Ватсон. А ерунда вот в чем. Окна квартиры, где произошел роковой выстрел, выходят в этот палисадник между двумя однотипными зданиями. Обрати внимание, что подъезды, пешеходные дорожки и проезжая часть находятся с обратной стороны домов. Здесь стоит низкий заборчик и лежит девственный снег. Тут даже собак не выгуливают. Летом здесь хорошо.

– И что из этого? – задал глупый вопрос Ватсон, как того и требует сюжет.

– Когда свидетель подбежал к патрульной машине, то, согласно протоколу, назвал этот адрес и добавил, будто из окон пятого этажа слышны выстрелы. Протокол для нас как Библия, мы обязаны ему верить. Неясно одно: что здесь делал свидетель, в сугробах? Поехали дальше. Дело происходило около десяти часов вечера. Темно. И обрати внимание, что зимой во всех окнах плотно закрыты форточки. Москва не меняется. И не то чтобы москвичи были такими мерзляками, а просто отопление в московских домах требует заделки всех щелей.

Вопрос: что ты можешь здесь услышать? Выстрел на пятом этаже? Я в этом не уверен. Для этого необходимо встать под окнами и очень внимательно вслушиваться во все шумы.

– А что, казачок-то засланный, ваше благородие?

– Что?

– Это так, мысли вслух. Похоже, свидетель липовый. Может, его и вовсе не было? – спросил лейтенант.

– Не будем перегибать палку. Стоит уцепиться за случайную гипотезу, и она станет вирусом, а такие заболевания не позволят в дальнейшем трезво оценивать другие варианты. Не делай из удачных идей своих любимчиков.

– Скажите, Алексей Денисыч, может, я опять задаю глупые вопросы, но мне так сценарием велено. Зачем нам копать там, где раскопки брошены около восьми лет назад? Мы отвлекаемся от поисков.

– Согласно сценарию, разжевываю для непонятливых. Ты жил, работал, учился, рос, развивался, и для тебя прошло восемь лет. Белый тянул срок. Его жизнь остановилась в день ареста, здесь, в этом доме. Сорвавшись с крючка, он обретает свободу и начинает жить с того места, где он уснул. Здесь его заморозили, а сейчас он оттаял и проснулся в том же месте. И теперь главное.

Только тогда мы найдем беглецов, когда поймем, с какой целью он бежал.

– Ради свободы.

– За такую свободу еще восемь лет намотают. Почему бы не отсидеть еще полгода и не выйти мирным путем с паспортом в руках? Не слышу! Так вот, по чердакам и подвалам пусть московская милиция ищет, это ее работа, а мы приехали сюда с другой целью. Устраивает ответ?

Горелов слышал вопрос, а вовсе не ответ, но вслух он сказал:

– Как в учебнике. И почему я сам до этого не дошел? Все так просто.

– Не просто.

– Конечно, но так говорил доктор Ватсон.

– И дался тебе этот Ватсон. Ладно. Пришло время соседей потревожить.

– Это точно. Они нас восемь лет ждут.

Сычев позвонил в квартиру напротив той, где произошло убийство.

Дверь открыла пожилая женщина в фартуке, грузная, с тяжелым дыханием и очень добрым и доверчивым лицом.

– Добрый день, – улыбаясь, сказал Сычев. – Вы открываете и даже не спрашиваете: «Кто там?»

– В двери глазок есть, а у вас за спиной стоит молодой человек в милицейской форме.

– Прозорливо.