Погашено кровью

– Ты прав, Палыч. Замок на «собачке». Это мне не нравится. Они вошли в переднюю, затем в комнату и остановились на пороге. Кисло-сладкий, терпкий, душный запах вызывал тошноту.

– Окошко бы открыть, – растерянно сказал Горелов.

– Ничего не трогать руками. Сними ботинки и ходи в носках, – приказал Сычев. – Позвони в прокуратуру. Они сами решат, кого прислать. Трубку бери платком.

У входной двери, на полу, с откинутой назад головой лежал мужчина с пулевым отверстием в голове. Струйка черной крови запеклась на посиневших губах. Сычев наклонился и коснулся руки покойника, в которой тот держал пистолет. На вид ему было лет сорок, мышцы лица оставались спокойными, словно он умер во сне.

Сычев осторожно осмотрел карманы убитого и собрал содержимое в свой платок.

В нескольких метрах от стола стоял диван, на котором сидел еще один покойник. Голубой махровый халат, мебельная обивка, все было залито спекшейся кровью. Оба ранения приходились в область головы.

Сычев прошел в комнату и заглянул под стол. Возле диванной ножки лежал «вальтер». Следователь взял оружие за ствол и положил его на стол. На пистолете имелась гравировка: «Василию Кузьмову от командования Юго-Западным фронтом».

Горелов положил телефонную трубку и доложил:

– Сейчас они вышлют бригаду. Лазуренко лично приедет.

– Это хорошо.

Он подошел к открытому чемоданчику, в котором лежали целлофановые пакеты с порошком.

– Нас хотят убедить, что здесь произошла дуэль из-за наркотиков.

– Убеждают убедительно. А у вас есть сомнения, Алексей Денисыч?

– Мы с тобой опоздали на пару суток. Трупы уже окоченели. Эх, Кузьмов, Кузьмов. Испугался прийти к нам.

– А я так думаю, что он не доверял органам. И имел на то основания. Помните его рассказ о Ефимове? Когда я читал его тетрадку, то мне все время казалось, будто мне подсунули литературу. Очень четкое изложение говорит о том, что вся эта история не раз прокручивалась в его в голове. Спустя восемь лет он помнил все до мельчайших деталей. Ну а уверенный почерк говорит о том, что он писал сам, без диктовки.

– Хорошо излагаешь, Палыч. Твоими устами да мед пить. Предсмертное письмо Кузьмова дешево стоит. Все говорит о том, что беглый зек заставил своего врага написать придуманную им в лагере историю, после чего убил его. Смерть Кузьмова играет против Белого. А адрес Кузьмова дал ему Ефимов, с которым он виделся в день убийства или чуть раньше. Так это выглядит, если смотреть на дело трезво.

Сычев надпорол перочинным ножом один из пакетов и попробовал белый порошок на зуб.

– Ха, еще одно доказательство: мука. Обычная пшеничная мука. Но это к тому, что на спектакль жаль тратить наркотик, можно обойтись реквизитом.

– Тут произошла трагедия, а вы ее называете спектаклем.

– Не трагедия, а фарс с печальным концом. Только режиссер смылся, и мы не поняли его замысла. Давай займемся критикой. Человек у двери был убит наповал одним выстрелом, это я тебе без эксперта могу сказать. Он даже испугаться не успел, как стал покойником. Кузьмов получил два тяжелых ранения в голову. Возможно, смерть не сразу сгребла его в свои объятия. Но я не верю, что с такими ранами можно стрелять и попасть в цель. Теоретически дуэль исключается.

– Почему?

– Кто стрелял первым?

Горелов посмотрел на трупы и сказал:

– Кузьмов. Он понял, что его обманули.

– Хорошо. Первый и единственный выстрел оборвал жизнь гостя в одну секунду. Труп не мог сделать два ответных выстрела и обоими угодить в голову обидчика. Если первым стрелял гость, то Кузьмов, получив две пули в лицо, не смог бы выстрелить. И не просто выстрелить, а с нескольких метров вышибить мозги своему оппоненту. Тут дело не обошлось без третьего. Если из присутствующих здесь покойничков кто-то кого-то пришил, то третий убрал уцелевшего. Или хлопнул двоих сразу.

– Ну если не Белый, то Ефимов.

– Причина есть, но не его почерк. Ефимов не мудрит. Он стреляет из своего пистолета и уходит. А здесь все разыграно как по нотам, с мизансценами.

– С чем?

– Театральный термин. Возьми на вооружение.

– Вы все усложняете, Алексей Денисыч. Белый не убивал, Ефимов тут ни при чем. А кто? Да еще с мизансценами и фальшивым наркотиком.

– Похоже на ловушку.

Сычев разобрал вещи, изъятые у убитого, и выбрал плоский черный бумажник. В одном из отделений лежало удостоверение ФСБ. Он развернул корочки и прочел: «Семен Леонидович Костылев».

– Что скажешь, Ватсон? Опер из ФСБ с просроченным удостоверением.

– Уже второй, и тоже мертвый. Помните гэбиста в тайге? Что им надо от Белого или…

– Скорее всего «или». В тайге они стерегли Хряща. Но Кузьмова мы никак не можем связать с Хрящом. Если они вышли на след Белого, то кто их убил?

Боюсь, мы окончательно сбились с пути. Кто же может быть третьим?

– А давайте посмотрим на вещи еще проще. – Горелов разгуливал в носках по комнате и заглядывал в ящики стола, на книжные полки и листал книги.

– К примеру, есть обычный сценарий. Приходят двое клиентов к Кузьмову за наркотиками, тот подбрасывает им туфту. Клиенты поднимают шум. Одного убивает Кузьмов, второй убивает Кузьмова. Но мне очень хочется, чтобы им был Ефимов.