Погашено кровью

Сегодня Борис Ефимов выехал за город в район Жуковского, где его ждал один из самых уважаемых его клиентов. Хозяин коттеджа в поселке Березки всегда посылал за Борисом Григорьевичем свой «БМВ» с водителем. Конечно, у Ефимова была своя машина, но темные стекла «БМВ» надежно прятали пассажира, а владелец «БМВ» не хотел афишировать своих связей.

Олег Кириллович Велихов с некоторых пор стал очень осмотрительным человеком. Ограбление в доме, расстрел охранников, похищение крупной суммы денег, напряженные отношения с партнерами сделали пожилого джентльмена крайне осторожным. Однако Ефимов ничего этого не знал, и ему не следовало знать больше положенного. Борис относился к хозяину с большим уважением. Он знал, что Велихов имеет несколько типографий в Москве, издает детективы, любовные романы.

А подпольно шлепает водочные наклейки и коробки под видеокассеты для видеопиратов. Но даже Ефимов понимал, что такой бизнес не позволит выстроить подобный особняк и содержать автопарк из четырех крутых иномарок.

В доме царили уют и тепло. Тяжелые портьеры на окнах плотно сдвинуты, торшер, свечи и камин создавали мягкое, рассеянное освещение, а музыка Вивальди грела душу и принуждала к покою. Они сидели в креслах друг против друга и грели в ладонях бокалы с французским арманьяком, чудный аромат которого казался божественным. Борис всячески старался подражать хозяину, он еще плохо ориентировался в светском обществе и впитывал в себя все наблюдения, а затем репетировал их дома перед зеркалом. Мать Бориса все дни проводила в кухне, а вечера возле телевизора, отец более двадцати лет служил в милиции и отличался грубым, топорным нравом. А Боря с детства читал книги о графе Монте-Кристо и острове сокровищ. Он оставался мечтателем и романтиком.

Родителей презирал и в открытую отвечал: "Мои предки не из графьев, а из графы: «Пролетарии».

Олег Кириллович Велихов относился к Борису по-отечески. Он часто читал ему стихи Батюшкова, Саши Черного, Хлебникова, Блока. Велихов, по его словам, происходил из потомственных дворян, и по его манерам, поведению, речи можно смело сказать, что в жилах утонченного старика текла голубая кровь.

Молодой адвокат любил наблюдать, как старик ест, и всегда с радостью принимал приглашение к трапезе, даже если был сыт.

– И все же вы удивительный человек, Олег Кириллыч. С вашим складом ума, чопорностью, старомодностью вы прекрасно адаптировались в современных условиях, в русском капитализме со всеми его вывихами и встали в ряд лучших предпринимателей.

– Ничего удивительного, Бориска. Наследственность, гены. Никуда не денешься. Гораздо сложнее пришлось моему отцу адаптироваться после революции, когда чернь и матросня кувалдой и серпом сносили все на своем пути, чтобы сделать из России пустыню. А сейчас благодатное время анархии, когда никто ничего не знает. У нас нет правителей, нет экономики, нет порядка, нет страха, как при Сталине, у нас ничего нет и не будет. У нас осталась только одна обязанность: платить налоги, чтобы чиновники и старухи не сдохли с голоду. Но никто ничего не платит. Не хочет народ отрывать кусок от себя и отдавать другим. Сам еще не наелся. Любопытное время.

– Каков рецепт успеха? – Велихов усмехнулся.

– Вы на себя взгляните, Борис Григорьевич. Что-то вы успели усвоить. Знание математики и законов, реакция и чутье, капелька везения и мертвая хватка. А главное, надо четко определить свою цель. Шатания сейчас неуместны.

– Не слишком большая нагрузка на одного человека?

– А почему на одного? – Обаятельный старик улыбнулся. – Эти достоинства могут плюсоваться вместе с себе подобными. В сегодняшних условиях волк-одиночка редко выживает. Важно не ошибиться в партнерах. Общий механизм должен работать как единое целое. В тебе, Бориска, тоже есть свой крепкий стержень. Я наблюдаю за тобой полгода и очень ценю в тебе многие качества. Ты мне стал как сын. Я ведь человек очень одинокий, по сути дела, и ты мне очень дорог.

В бледно-голубых глазах собралась небольшая капелька, и слеза скатилась по морщинистой щеке, чтобы затеряться в пышных белых усах.

– Не обращай внимания на сентиментального старика. В моем возрасте все воспринимается оголенными нервами. Но не буду отвлекаться. Мне нравится выбранный тобою путь и твоя настойчивость. Ты находчив и убедителен.

– Вы преувеличиваете, Олег Кириллыч. Я еще не умею крепко стоять на ногах и держусь за поручни детского манежа.

– Я поддержу тебя, сынок. А когда меня не станет, ты займешь мое место. Теперь я вижу достойного преемника. Есть кому передать эстафету, свой яркий факел. В твоих руках он не затухнет. Мне семьдесят два. Правда, я еще не сдаю позиции и готов немного поработать на общее благо. Только бы кондрашка не шандарахнула. Давление скачет, а в моем возрасте такие вещи переносятся с большим трудом.

– Вам надо беречь себя.

– Стараюсь. Хочу еще посмотреть, как ты встанешь на ноги. С твоей головой можно иметь не одно дело. Суетиться надо, пока молод.

– А как же партнеры? У меня лишь часть необходимых качеств. Ваши слова.

Старик улыбнулся и сделал глоток из своего бокала.