Погасить Черное Пламя

Ему надо было с кем-нибудь посоветоваться, а Лайтонда принц спросить не решился. В конце концов, Верховный маг Фейре если и бывал там, то последний раз – полвека тому назад. В Бьонгарде борделей не было и в мирное время. Ближайшее заведение подобного рода находилось в Мир Минасе. Принцу доводилось бывать в пограничной крепости, но в бордель ему дорога не выпала. На Кулумита и подавно рассчитывать не стоило – рыжий эльф никогда раньше не покидал Железный Лес. И теперь Рингрин стеснялся. Бывший химмельриттер же многое повидал в жизни, на любой вопрос отвечал четко, по-военному, да и сам был нелюбопытен. Можно было не опасаться, что он завалит принца встречными вопросами.

Оборотень молча кивнул.

– И что они представляют собой?

Зигфрид сел.

– В Хассфурте есть квартал, специально для таких дел, – ответил он. – Называется квартал розовых фонарей. В домах первый этаж открытый. У комнат внешняя стена прозрачная. Обычно это чары, а если заведение солидное, то из толстого стекла. На этих стеклах номера. Если стена непрозрачная, или занавешено там – значит, занято, или девушка не работает сегодня. И вот, идешь… а в этих комнатках девушки сидят, в чулочках, блузочках. Если остановишься напротив какой-нибудь, начинают завлекать. Ножку там поднимут, чулочек приспустят. Если понравится, можно зайти. Но в саму комнату с улицы хода нет, надо идти через общий вход в дом. Там сидят вышибала и хозяйка. Ее обычно называют «мамочкой». Спрашиваешь, сколько стоит такой-то номер, тебе говорят. Есть разная цена – за час и за ночь. Если все устраивает, платишь, проходишь, остаешься. Если хочешь что-то особенное, лучше спросить у мамочки, а не у девушки – может оказаться, что она не занимается такими вещами. А мамочка тебе все скажет, посоветует.

– Чтобы ты посоветовал тому, кто идет в такой квартал в первый раз? – спросил принц.

– Я бы посоветовал взять себе такую женщину, которой никогда не обладал, – подумав, ответил Зигфрид. – Если всю жизнь встречался со светленькими – возьми темненькую, ну и так далее.

– Понятно, – пробормотал Рингрин. – Спасибо тебе, Зиг.

– Не за что, – сказал оборотень.

Взяв кочергу, Зигфрид принялся помешивать угли в камине. Причудливые рожицы подмигивали Рингрину из огня.

– Зиг, – сказал принц. – Прости меня, прости нас всех.

Бывший химмельриттер глянул на него через плечо.

– Я не люблю платить за это, – сказал оборотень. – Так что не бери в голову. Захочу, так схожу еще.

– Я не про то, что мы не берем тебя с собой в бордель, – ответил Рингрин. – Мы убили твоих друзей и твоего дракончика. Прости. Мы не могли поступить иначе. Я очень сожалею.

Зигфрид отбросил кочергу и выпрямился. Рингрин смотрел на его спину в темной рубашке.

– Это у вас так принято? – осведомился оборотень, не глядя на принца.

– В смысле?

– Мы, боремцы, не знаем прощения, – ответил Зигфрид. – Что сделано, то сделано… Никто и никогда не может поступить иначе, чем он поступил. Но знай – если бы Черное Пламя не сидел на Инкубаторе и не раскачивал его, ты бы никогда не увидел живую гросайдечь. И не сделал ее мертвой. Мы защищаем свою страну от драконов, и не нанимаемся уничтожать кого попало.

– А сейчас уходи, – добавил оборотень странным голосом.

– Зиг…

– Уходи.

Рингрин тихонько вышел.

Луч солнца, бледный и слабый, словно солнце было больно чахоткой, пробился в щель между темными плотными гардинами и улегся на щеке Аннвиля. Глиргвай увидела, что у него там озорная ямочка, и тихонько сжала руку Аннвиля. Он провел ладонью по ее волосам, поцеловал в висок.

– Я так рад, что ты пришла, – чуть хрипло сказал Аннвиль. – Честно-честно.

– Да я, в общем, тоже не жалею, – пробормотала Глиргвай.

Она была удовлетворена, утомлена и чуть рассеяна.

– Девушку соблазнить трудно, – признался он искренне. – А с тобой легко.

– И как же соблазняют девушек? – лениво осведомилась эльфка.

– Сначала разговоры, потом подарки. Потом прогулки, снова разговоры, подарки, может быть, если повезет, поцелуй в укромной беседке, – ответил Аннвиль. – Затем тебя начинают приглашать в гости. Ходишь, хвалишь стряпню, играешь на лютне, поешь… разговариваешь, опять же.

Глиргвай промолчала. Она вдруг поняла, что в его понятиях о жизни продала себя задешево. Сначала темная эльфка хотела объяснить Аннвилю, почему Ежи не тратят время на ухаживания. Парень с девушкой либо нравятся друг другу, либо нет – и в этом все. Для флирта еще будет время, когда кончится война. Но потом передумала. Позади была очень даже неплохая ночь. И впереди было еще много таких ночей. Глиргвай надеялась, что Лайтонд поведет их в замок Черного Пламени все же не завтра.

Аннвиль мог думать о ней что угодно.

А играть на лютне Глиргвай умела и сама.