Погасить Черное Пламя

Дверь захлопнулась за ним, мелодично тренькнул колокольчик. Мандреченам нравилось вешать побрякивающие, позванивающие украшения на дверях вместо звонков, которые обычно делали эльфы в своих домах. По звуку сразу становилось ясно, что кто-то вошел или покинул помещение. А Лакгаэр каждый раз, когда видел нечто подобное, думал только об одном.

«Вот так мы и завоевали эту беспечную нацию…когда легионы Рыцарей Льда вломились в ваш дом, колокольчик тихонько звякнул… и это вас ничему не научило».

– Тим, сходи пообедай, – произнес Владислав. – Я сам обслужу.

Парнишка поспешно скрылся в недрах аптеки.

– Более верного офицера, чем Искандер Гургенид, не найти, – срывающимся голосом произнес Владислав. – Но месяц назад наш император потребовал, чтобы Искандер поднял наши легионы и двинул их на Лихой Лес.

– Искандер отказался, – задумчиво пробормотал Лакгаэр. – И тогда Морул Кер полетел шантажировать химмельриттеров.

– Да, – колким голосом ответил аптекарь. – Черное Пламя убил и съел его жену и детей. У Искандера сейчас депрессия, и я продаю ему лекарства от нее.

– Я думал, что традиционное средство от депрессии у мандречен немного другое, – заметил Лакгаэр, и добавил, охваченный новой мыслью: – Почему император его не уволил?

– Искандер – лучший полководец, которого только знал мир. Все земли, присоединенные к Мандре последние пять лет – его заслуга. Он не знает поражений, и уволить его нельзя. Тогда Армия Мандры уйдет вместе с ним. Ко всему прочему, Искандер наполовину сюрк, – ответил Владислав. – Его печень устроена таким образом, что ему нельзя принимать наше… лекарство от депрессии в необходимых дозах. Искандер тогда просто сопьется. А сейчас говорите, что вам нужно, и уходите. Я попрошу вас больше никогда не приходить сюда. Вы Искандера не знаете; а я знаю, и удивляюсь, почему он вас не убил. Но мне не нужны трупы в моей аптеке.

«Да, я Искандера не знаю», подумал Лакгаэр. – «Но что я знаю точно, так это то, что своих родственников он убил сам. Это их Цин кружится в его ауре. Морул Кер здесь ни при чем. Дракон покрыл своего военачальника и не выдал его жрецам правосудия.

И тем не менее, Искандер действительно хочет его убить. Двум драконам тесно в одном логове…».

– А если я найду кого покрепче и посмелее? Ведь тогда мне нужно будет переговорить с Искандером.

Владислав долго молчал.

– Тогда приходите, Лакгаэр, – сказал он. – В любое время, хоть ночью, хоть днем.

Эльф усмехнулся.

– Для сына аптекаря ты слишком смел. Но это и хорошо. Другие времена, другие люди…

Солнце гордо восседало в прогибе горного хребта. «То есть, оно уже успело добраться до своего зимнего зенита и теперь собиралось двигаться только вниз», поняла Глиргвай. Эльфка вздрогнула и огляделась. Скальную площадку покрывал толстый слой жирной черной копоти, в которой выделялось два светлых овала. В одном из них и находилась Глиргвай, лук Хелькара и оба меча – меч назгула и тот, что он принес в своей голове. В другом, судя по всему, провела ночь Квендихен. Это она растрясла подругу.

– Проснулась, – хмыкнула Квенди. – Вставай. Нужно идти. Нас же теперь с собаками ищут, наверняка.

– А что… – начала Глиргвай и осеклась.

Она вспомнила. Ощутила руки сестры Че у себя на плечах.

Черно-серый ковш неба над их головами с прилипшей ко дну серебряной монетой – луной опрокинулся, превратился в блестящую сеть чешуек на брюхе зависшей над утесом гросайдечи. Летающая ящерица глубоко вздохнула, из ее пасти вырывался язык пламени… В этот момент эльфку чем-то крепко ударило по затылку.

– Сестра Че спасла нас от пламени дракона, – сказала Квенди. – Закрыла магическим щитом. На себя и Моркобинина у нее уже не хватило сил.

– А где дракон?

Квендихен махнула рукой в сторону обрыва. Глиргвай поднялась, подошла и посмотрела вниз. Шесть огромных тел, изуродованные, измятые, лишенные всей своей грации и красоты, цепочкой лежали на дне ущелья. Кровь, застывшая на распоротых елями животах гросайдечей, казалась антрацитово-черной в лучах алого солнца.

– А где…

– Я звала их, – отвечала Квендихен. – Маху, Тиндекета, Реммевагару – никто не отвечает.

– Значит, они все мертвы, – произнесла Глиргвай.

Это была лишь сухая констатация факта. Эльфка не хотела и не могла сейчас вдумываться в то, что означают для них эти слова.

– Нам нужно в Фаммигвартхен, – сказала Квендихен. – Мы не сможем сами телепортироваться. А отсюда надо убираться, чем дальше тем лучше.

Подруга была права. Партизанки умели вязать розы одноразовых порталов из собственной Чи, но сейчас обе были слишком слабы для этого.

– Активируем телепорт и перенесемся в Бьонгард, – закончила Квендихен.

Глиргвай покачала головой:

– А ты не думаешь, что в столице сейчас все мандреченами кишеть будет?

– Конечно. Но им и в голову не придет, что мы сидим у них под самым носом. Там есть один верный эльф, кузнец Тирбен. У него лавка прямо напротив башни Светлого Всадника. Он нас спрячет, пока все не утихнет, а потом посмотрим.

– Что ж, – сказала Глиргвай задумчиво. – Хоть какое-то подобие плана для начала.