Читаем Погаснет жизнь, но я останусь: Собрание сочинений полностью

Рожденья плач и смерти стоны —В них биологии права,Неумолимые законыФизического естества.И тут же, дикие вне меры,Растут, ничем не смущены,Ума дерзанья, крылья веры,Души пророческие сны.А потому узоры тленьяОсновой жизни не зови:Не победить им вдохновенья,Не потушить земной любви.<p><strong>БЛИЗНЕЦЫ</strong></p>У смерти и любвиОдин и тот же нрав.Они, как ни живи,Придут вне норм и прав.Душа тревогу бьет,Бунтуя и горя,Почуя их полет —Зигзаг нетопыря.Висит над жизнью сетьПредчувствия беды.Любовь — прыжок в бассейн,В котором нет воды.<p><strong>ВЗЛЕТ ИЗ ПРАХА</strong></p>В жадных лапах жизни грубойГлух мой стих, беззвучны губы.Но внезапно изнемогВремя быстрого поток.Брошен в воздух камень острый,Он стремится к точке мертвой.Мне на миг один даныКрылья светлой тишины.Озаряет всё земноеСолнце вечного покоя…Камень пал, и вновь растетСкрежет временных забот.<p><strong>СТРАХ</strong></p>Люди жмутся, как птицы, —Не уйти от беды,И повсюду на лицахБеспокойства следы.Очевидно, недаром,Несуразный на вид,Беспросветным кошмаромСтрах над миром висит.От тревоги всегдашнейОтзвук жути во мне,И не то чтобы страшно,Только всё как во сне.Напряженнее, строжеПовторяю: «Не трусь,Нет причины», — а всё жеИспугаться боюсь.<p><strong>СОЮЗ РАЗДОРА</strong></p>«Но» — какая польза в немВ жизни иль в стихотворенье?..Осторожность и сомненье,Неуверенность во всем.С трезвой горечью, с улыбкойЯсно каждому одно:Нет дыхания без «но»На планете нашей зыбкой.<p><strong>ПУТЬ В НИКУДА</strong></p>Вотще злорадство наше,Бессмысленна работа.Смех невеселый страшен,Как смертника икота.В кошмарах сновиденийРеальная основа:Мир искажен в сплетеньиСетей сарказма злого.Гротеск ощерен щебнем,В нем судорог арена,Как в зеркале волшебномИз сказки Андерсена.<p><strong>УМОРА</strong></p>

Что делать: изверившись в счастье,

От смеха мы сходим с ума.

Александр Блок

Внезапный сумасшедший смехБил очередью пулеметаСреди бессмысленных утех,Среди житейского болота.От хохота вразброд, навзрыдДрожали и мотались плечи,И домостроя жалкий бытБыл судорогой искалечен.Смех сокрушил, перетолокНадежды все и все сомненья,Прорвал разбухший потолок,Сознания разрушил звенья.В изнеможении тупом,В гримасах — вместо дара речиНадвинулись кошмарным сномМук адских явные предтечи.Хихиканье, захлеб и гром:Сплошная дикая потеха…Ни в этом мире, ни в другомНет ничего страшнее смеха.<p><strong>ПОРФИРА САТИРЫ</strong></p>Безароматным ароматом,Во избежание любви,Соборности расщеплен атом:Один попробуй поживи.И в одиночестве голодномБез вдохновения потейВ совокуплении бесплодномФормалистических затей.Пусть полыхнет по темной тучеСарказма дьявольского блеск,Чтоб встал из недр змеей гремучейЭсхатологии гротеск.<p><strong>НЕПОРЯДОК</strong></p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и легенды рыцарской эпохи
Мифы и легенды рыцарской эпохи

Увлекательные легенды и баллады Туманного Альбиона в переложении известного писателя Томаса Булфинча – неотъемлемая часть сокровищницы мирового фольклора. Веселые и печальные, фантастичные, а порой и курьезные истории передают уникальность средневековой эпохи, сказочные времена короля Артура и рыцарей Круглого стола: их пиры и турниры, поиски чаши Святого Грааля, возвышенную любовь отважных рыцарей к прекрасным дамам их сердца…Такова, например, романтичная история Тристрама Лионесского и его возлюбленной Изольды или история Леира и его трех дочерей. Приключения отчаянного Робин Гуда и его веселых стрелков, чудеса мага Мерлина и феи Морганы, подвиги короля Ричарда II и битвы самого благородного из английских правителей Эдуарда Черного принца.

Томас Булфинч

Культурология / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука