Погасшее солнце (СИ)

— Неловко вышло, — пробормотал он, запуская руки в волосы. Девушка бросила на него взгляд исподтишка, и Джеймс понял одну вещь: ее глаза были какими-то нереальными. На него смотрели два изумрудика, настолько ослепительные и сверкающие, что от них, пожалуй, можно ослепнуть. Но главное было не это. В ее глазах была жизнь, там были слабые искорки и волнение.

— Да, — чуть дрожащим голосом проговорила она, а потом, подняв пикси, пошла к первому классу, когда Джеймс так и остался стоять на своем месте, не в силах уйти.

Комментарий к Глава 3

Глава была написана под действием антибиотиков вперемешку с книгой Дэна Уэллса ” Я не серийный убийца”

========== Глава 4. ==========

Жизнь любит издеваться над людьми. Ей это нравится, для нее это огромное и ни с чем несравнимое удовольствие. Она дает испытания, чтобы человек не расслаблялся, она ломает их, пытаясь вывести из строя, как игрушку. А ведь, правда. Кто мы? Всего лишь игрушки в руках у судьбы. Она играет нами, ломает, причиняет боль, а когда мы ей надоедаем, выбрасывает. Словно мусор.

Однако, давайте не будем все сваливать на нее, ибо мы не лучше. Мы ведь так же поступаем с другими. Играем и выбрасываем. Кидаем и забываем. Но, разве вы никогда не задумывались, а что испытывает брошенный человек? Когда-то давно Лили тоже кинули. Это было в маггловской школе. В те дни она была другой. Веселой, что ли…

Наверное, с этого момента она начала изменяться. Первая боль, первая рана. Предательство трудно вынести, а особенно, когда ты совсем одинок. С того самого дня, она поняла, что жизнь как спектакль, а люди лишь актеры. Кто плохо играет, того выгоняют. Не спрашивая, выбрасывая, как мусор. Она замкнулась. Перестала показывать истинные чувства и всегда смотрела на людей таким странным взглядом, как будто видела их насквозь.

В ее жизни было слишком много всего. Была сестра, которая, на самом деле, есть и сейчас. Только в комплекте с Петунией она получила необузданную ярость, которую на Лили выливала ее сестра. Младшая Эванс всегда считала, что Петунии просто тоже хотелось быть…одаренной. Тоже хотелось бы поехать в Хогвартс и овладеть тем, что умеет делать Лили. У Гриффиндорки были родители, которых сбила машина. Девушка хорошо помнит тот день, когда к ним в дом заявился важный полицейский и своим сочувственным голосом выпалил смертный приговор. Смертный приговор, который вырвал сердце Лили, которые навсегда поменял ее жизнь.

— Лили, мы можем поговорить?

Эванс вздрогнула и увидела перед собой Северуса. Он когда-то был ее другом, лучшим, если можно так сказать. Этот человек в ее жизни значил многое, а теперь, кажется ничего. Снейп на протяжении двух лет не давал ей прохода, и все время извинялся за тот инцидент, произошедший на пятом курс. Лили тяжело вздохнула, вспомнив, как больно тогда ужалили его слова, как долго она ходила зареванная по Хогвартсу

Грязнокровка. Грязная кровь.

К чему все эти предрассудки? Разве она хуже чистокровных? Разве можно судить людей по чистоте крови? Она у всех одинаково красного цвета. Тогда почему же даже ее лучший друг в порыве ярости, назвал ее таким скверным словом?

— Сев, мне кажется, мы все уже обсудили тогда все, — она устало помотала головой, пытаясь пройти его. — Причем уже два года, как.

В голову невольно пришли те воспоминания и она, словно это было вчера услышала их старый разговор:

Прости меня.

— Отвяжись.

— Прости меня!

— Можешь не трудиться.

Это было ночью. Лили в халатике стояла, обхватив себя руками, перед портретом Полной Дамы у входа в башню Гриффиндора.

— Я пришла только потому, что Мэри сказала, будто ты грозишься проторчать здесь всю ночь…

— Да. Я бы так и сделал. Я вовсе не хотел обзывать тебя грязнокровкой, это у меня просто…

— Сорвалось с языка? — В голосе Лили не было жалости. — Слишком поздно. Ты был моим единственным другом. Я доверяла тебе и все рассказывала. Все. А что? Что ты сделал, когда твои дружки напали на меня? Стоял и смотрел, а затем выкрикнул это ужасное слово! Нет, прощения нет!

Он открыл было рот, но так ничего и не сказал.

— Я больше не могу закрывать глаза. Ты выбрал свою сторону, я-свою.

— Нет… послушай, я не хотел…

— Обзывать меня грязнокровкой? Но ведь всех, кто родом из таких семей, ты именно так и зовешь, Северус. Почему я должна быть исключением?

— Лили, прошу, давай поговорим еще раз.

А из-за чего он назвал ее грязнокровкой? Просто хотел выделиться перед своими слизеринскими друзьями. Так гнусно, если честно. И противно.

— Прости, Северус, я тороплюсь. У меня урок.

И Лили быстрым шагом скрылась за поротом, надеясь, что он не пойдет за ней.

«Люди двуличны» — цинично рассуждает Эванс, когда проходит мимо веселых учеников: «Они все делают для своей выгоды. Подставляя и обманывая. Но только они забывают, что жизнь как бумеранг. Ударяясь об одну стену, он возвращается к точке отсчета, и вот тогда они еще вспомнят все, что натворили, и, возможно, наконец поймут, что быть такими тварями — ужасно.»

***