Погибаю, но не сдаюсь! Разведгруппа принимает неравный бой

Они опоздали. После огневого налета с болгарами на этом берегу было покончено. Взору предстали воронки, раскиданные мешки с песком, неглубокие окопы, несколько развороченных пулеметных гнезд. По захваченным позициям прохаживались немецкие пехотинцы. Зато Марков с удивлением обнаружил совершенно целый мост через Драву.

«Черт знает что, почему славяне не взорвали мост?» – мелькнуло в голове у капитана.

Впрочем, скоро загадка разрешилась. На том берегу был небольшой плацдарм, удерживавшийся болгарами. Оттуда еще раздавались одиночные выстрелы. Здесь же все просто кишело немецкими солдатами. Их «Опель» медленно подползал к переправе. Медлить было нельзя. Еще несколько мгновений – и они будут раскрыты.

– Игнат…

Фомичев сжал в кулаке гранату. Остальные приготовили автоматы. Вытянув руку, от моста к ним подходил немецкий фельдфебель, что-то громко и недовольно выговаривая. Марков не стал разбирать его слова.

– Давай! – кивнул Фомичеву капитан.

В мотоциклистов полетела граната. Сзади громыхнул взрыв.

– Быков, на мост!!! – отчаянно забарабанил по крыше кабины Марков. – Жми на всю железку, родной!

Последние слова капитана потонули в автоматной трескотне – высунувшись над бортами, разведчики поливали все вокруг себя свинцовым дождем. Грузовик, оглушительно заревев, как раненый бык, ринулся на мост. Округлив глаза, отпрянул в сторону немецкий фельдфебель. Быков выжимал все из надрывавшейся машины. Ответный огонь по ним открыли, когда «Опель» уже пролетел середину переправы. Вреда он им не причинил. Выскочив на другой берег, уходя от места завершившегося недавно боя на той стороне, сразу же свернули в первый попавшийся проселок. Быков гнал по извилистой лесной дороге до тех пор, пока баллоны не спустили полностью. Вырулили на полянку. Двигатель заглох, и только из пробитого радиатора со свистом вырывался пар. «Опель» шипел, как маневровый паровоз на сортировочной станции. Все напряженно прислушивались – других звуков не было слышно на всю округу…

Первым вылез из кабины Быков. Обошел машину, утерся снятой с головы пилоткой.

– Укатали сивку, – сам произнес приговор «Опелю». – Амба!

Из кузова на землю стал выбираться личный состав. Надо было думать, как выпутываться из этой передряги…

Они не знали тогда, что ударившая по болгарским союзникам в эти дни группировка немцев ставила своей задачей прорыв в направлении Вены. Не знали, что через несколько дней упорные бои за австрийскую столицу завершатся нашей победой. И немецкие танки и бронетранспортеры с пехотой, после нескольких наших ударов с воздуха, израсходовав горючее и получив известие, что венский гарнизон, на выручку которого они так спешили, капитулировал, вскоре сдадутся сами. Сдадутся организованно, и район по северному берегу реки Дравы, который они вынуждены были покинуть, снова станет подконтрольным советскому командованию. Всего этого они просто не могли знать. Как не могли знать, что до завершения войны осталось каких-нибудь три недели.

Капитан Марков, напоследок усевшись на подножке сослужившего им столь добрую службу «Опеля», вытащил из планшета карту. Карта заканчивалась на другом берегу Дравы, с которого они только что едва унесли ноги. Лейтенант Чередниченко заглянул своему командиру через плечо, увидал, где обрывается карта, и только выразительно присвистнул…

9

К утру стало ясно, что оторваться от преследования не получится. Они двигались всю ночь. Дорогу показывал проводник-серб. Затеряться в горно-лесистой местности при других обстоятельствах не составило бы труда. Но сдерживали мирные жители. Женщины, дети и старики не могли передвигаться быстро. Многие выбились из сил. Плакала маленькая детвора. Ребята постарше держались, но угрюмо смотрели исподлобья и дышали тяжело. Дольше такая гонка по пересеченной местности продолжаться не могла. Фора во времени, которая у них была изначально, развеялась, как дым. На рассвете проводник указал рукой на далекие вершины гор. Там, в дымке тумана, было безопасное убежище. Горы, скорее всего, кишели партизанами. Но в этой местности вряд ли они причинили бы вред своим единоверцам. В любом случае, там для людей был шанс на спасение. Смертельная опасность надвигалась сзади в виде батальона усташей и его разъяренного командира. В том, что хорватский капитан после всего, что с ним проделали, вне себя, сомневаться не приходилось. Преследование он вел грамотно и упорно. Лукин принял решение разделиться. Подполковнику Милову с несколькими бойцами поручалось сопроводить беженцев в горы. Два отделения под командой Лукина должны остаться в качестве заслона. Оставалось выбрать подходящую позицию, завязав бой, отвлечь внимание усташей на себя, чтобы ушли гражданские, а там…

– Не тужите, Алексндр Иванович! Бог даст, свидимся, – подошел к Лукину подполковник Милов.

– Не отлили еще для меня пули, Павел Ефремович, – весело отвечал Лукин. Пожалуй, отвечал даже чересчур весело.

А сам внимательно осматривал в бинокль окрестности в поисках подходящей позиции для заслона.

– Там что? – Опустив наконец бинокль, Лукин повернулся к проводнику.