Погибают всегда лучшие

Я заколебался: стоит ли говорить правду. Но вдруг подумал, что смешно что-то утаивать за четыре часа до смерти.

– Нет, они не похищали меня, я сам к ним пришел. Монах позвонил и сказал: если я не сдамся, они убьют тебя.

– Боже, ты здесь из-за меня. Я не хочу этого, не хочу. Опять я становлюсь причиной чужого несчастья.

– Успокойся, Ксения, я здесь не из-за тебя. То есть я из-за тебя, но и из-за себя тоже. Я не мог тебя бросить тут одну, на произвол судьбы, иначе эта вина жгла бы меня всю жизнь. Тем более они обещали тебя отпустить.

– И ты им поверил?

– У меня не было выбора. Это был единственный шанс.

– Боже, что же нам делать?

– Ничего, ждать.

– Чего?

Я не ответил. Мне не хотелось произносить слово «смерти». Я взглянул на часы, до отмеченного срока уже осталось три часа сорок пять минут. Время стало моим палачом, с каждой новой прошедшей секундой приближая меня к неумолимому концу.

– Странно, – сказал я.

– Что странно? – спросила Ксения.

– Я так давно мечтал провести с тобой ночь наедине. И вот эта мечта сбылось, мы одни, никто нам не мешает.

– Я тоже об этом давно мечтаю.

Я с изумлением посмотрел на нее. Она поймала мой взгляд.

– А разве ты не догадывался?

– Признаться нет. Ты была всегда со мной очень холодной и мне казалось…

– А что мне оставалось делать, – прервала она меня. – Я должна была выйти замуж за Андрея. Так я решила.

– Я понимаю, что ему трудно, но ты же его не любишь.

– Нет, я не любила его раньше, а после того, как увидела тебя…

– Что ты сказала!?

– Неужели ты, в самом деле, ни о чем не догадывался. В это даже трудно поверить. Я в тебя влюбилась сразу, как увидела. Едва ты вошел. Ты был очень насторожен, ты смотрел на всех недоверчиво, у тебя были немного всколочены волосы, но это тебе очень шло; хотя ты пытался держаться спокойно, они выдавили твое внутреннее волнение. И вдруг я сказала себе: «Это, кажется, тот человек, которого мне суждено полюбить». И потом я все время следила за каждым твои шагом, все время проверяя: это ты или не ты.

– И что, это я?

Ксения посмотрела на меня и поцеловала.

– Я всякий раз убеждалась, что я не ошиблась тогда. И увязала в своих чувствах все сильней и сильней.

– Ксения, – проговорил я, весь переполненный сожалением о потерянном времени и возможностях, – ведь мы могли бы…

– Нет, – прервала она меня. – не могли. Это было бы ошибкой, мы бы потом измучили друг друга. И все же как ни странно, но я рада, – вдруг задумчиво произнесла она, – что я тебе рассказала обо всем. Мне было трудно сдерживать свои чувства, ты даже не представляешь, сколько раз я хотела во всем тебе признаться.

– Я – тоже.

– Я видела.

– Но сейчас какой нам смысл их сдерживать. – Я вдруг ощутил сильное желание, долго сдерживаемое оно сейчас набросилось на меня всей своей неутоленной энергией. Вот уж не думал, что за несколько часов до смерти я могу испытывать такие чувства.

Я нашел губы Ксении, они были мягкими и податливыми. Я стал целовать ее лицо, шею, начало груди. В своей жизни я еще ни разу не занимался любовью с женщиной с закованными в наручники руками и не мог расстегнуть пуговичку на ее кофте. Внезапно она встала и начала раздеваться. Она делала это быстро, но одновременно красиво, без лихорадочной спешки. Так, наверное, освобождаются от одежды опытные натурщицы, зная, что художник сейчас перенесет на холст их тело, которым люди будут любоваться веками.

Ксения предстала передо мной обнаженной. Я давно не лицезрел женщину с такой изумительной фигурой. Длинная тонкая шея передавала эстафету небольшим, но очень красивым грудям с поднятыми вверх бутонами крупных сосков. Живот был абсолютно плоским, без единой жировой складки. Завершалось же все это элегантное сооружение стройными ногами, которыми я столько раз любовался, настолько, насколько это позволяли мне ее короткие юбки.

– Ты такая красивая, – прошептал я, целуя ее набухшие соски. – Ни одну женщину я не желал так сильно, как тебя.

– Я тоже очень тебя хочу.

Со стиснутыми оковами руками мне было нелегко избавляться от одежды. Ксения поняла это и наклонилась ко мне.

– Я тебе помогу раздеться.

Ее руки проворно освободили меня от рубашки, затем – от брюк. Наконец пал мой последний бастион – трусы и я, как и она, остался голый.

Ксения нежно провела рукой по моему телу. Мне хотелось ее обнять, что есть сил прижать к себе, но я не мог этого сделать.

– Ложись, обнимать буду тебя я.

Я лег на кровать, Ксения склонилась ко мне. Ее легкие и быстрые поцелуи обжигали меня, наполняли мое телом нестерпимым жаром. Губы Ксении коснулись моего напряженного члена, сделав мое желание нестерпимым.

– Я люблю тебя, я хочу тебя.

– Я тоже хочу тебя, милый.

Ксения легка на спину, я склонился над ней, заглянул в ее любящие глаза. Они были наполнены нежностью и страстью. Она сплела свои руки на моей шее и прижала меня к себе.

– Возьми меня, – прошептала она.