Погибают всегда лучшие

– Я – тоже. Но только не так как они. А теперь я хотел бы отправиться к Анатолию, он еще не знает, что ему сегодня предстоит встреча со старым другом.

Анатолия я обнаружил дома. Он недавно вернулся со службы и теперь его семья готовилась к трапезе. Мое появление вызвало легкий переполох и мне пришлось затратить немало усилий, дабы уговорить хозяйку не слишком переживать из-за того, что у них не прибрано.

Я впервые видел жену своего старого друга. Она мне понравилась с первого взгляда. Именно такая женщина и должна быть спутницей священнослужителя. Ее нельзя было назвать красавицей, но у нее был очень ясный спокойный лик. С таких лиц пишут иконы. Глядя на собравшихся за столом семью, можно было не сомневаться, что в ней царит лад и покой.

Хотя есть я не хотел, но решил не обижать гостеприимную хозяйку и не отказываться от обеда. Я ел невероятно вкусные домашние щи, шутил с троицей ребятишек и чувствовал себя невероятно умиротворенным. Даже в начальный период своей семейный жизни, когда мы еще ладили с женой, я никогда не испытывал таких чувств; в наших отношениях с Мариной всегда ощущалась какая-то непонятная внутренняя напряженность, которую нам так и не удалось преодолеть. И может, она и явилась истиной причиной, почему, в конце концов, наши пути навсегда разошлись.

Хлебосольный обед подошел к концу.

– Пойдем во двор, я нарублю дрова, вечером иногда бывает прохладно, и мы топим печку, – сказал Анатолий. Мы вышли во двор, на меня бросилась собака, которую тут же усмирил одним словом хозяин. Анатолий положил полено на колотун, взял в руки топор и посмотрел на меня, словно приглашая меня начать разговор, ради которого я к нему и пришел.

– Я хочу пригласить тебя на день рождение, – сказал я.

– И к кому же? – спросил Анатолий, одним точным ударом разрубая полено на две части.

– К нашему общему другу Герману Григору по прозвищу Гришка.

Анатолий на несколько секунд даже прервал свое занятие.

– У него день рождение?

– Так написано в приглашение, которое я получил.

– Но я же ничего не получал.

– Думаю, он будет рад видеть нас обоих.

Вместо ответа Анатолий расколол очередное полено.

– Почему ты мне не сказал, в кого он превратился? – спросил я.

– Чтобы это изменило?

– Кое-что. Эта борьба становится для меня еще более личным делом. Я ничего не забыл.

– Этого-то я и опасался. Тебе опасно туда идти. Ты не представляешь, на что он способен.

– Представляю. Меня уже просветили.

– Нет. Ты давно с ним не встречался. Когда я работал в уголовном розыске, я пытался его достать, за ним столько водится дел, что его можно упрятать в тюрьму до конца его славных дней. Но он неуловим, он подставляет своих людей, а сам остается в тени. Он отдает приказы, а выполняют их другие. И в этом его сила.

– Но тогда и тебе опасно к нему идти, он же просто демон злопамятства.

– Нет, со мной он не хочет ссориться. Наоборот, я ему нужен для демонстрации своей респектабельности. Ведь официально он является крупным бизнесменом и в каком-то смысле это действительно так; в этом городе ему принадлежит едва ли не все самое лучшее. Поэтому он жертвует на реконструкцию монастыря.

– И ты берешь?

– У меня нет выбора. Честные бизнесмены в этом городе – почти все небогатые. Разве что твой покровитель – исключение. Но ему сейчас не до монастыря, все деньги он вкладывает в тебя. А Гришка в последние время резко увеличил взносы в наш восстановительный фонд. Два дня назад он передал значительную сумму.

– Любопытно. Он действительно умеет вести дела, атаку ведет по всем фронтам.

– Но ты должен четко знать: пощады тебе от него не будет. Если ты окажешься в его руках… – Топор сделал очередной замах, и полено, словно отрубленная голова, скатилась на землю.

– Но сегодня мы будем вместе, так что мне ничего не грозит.

Анатолий задумался.

– Пожалуй, это, в самом деле, неплохая идея.

– Значит, ты идешь?

– Да. Все будет как раньше. – Анатолий как-то странно посмотрел на меня и вдруг широко улыбнулся. Я тоже не смог удержать на лице улыбку.

У меня есть пагубная привычку; захламлять то место, где живу, А потому в моей замечательной квартире-крепости царил страшный бедлам. Так как до того, как идти на прием, у меня оставалось время, то я решил пожертвовать им уборке своего жилища. И одновременно воспоминаниям. Тем более одно занятие совершенно не мешало другому.