Погибель королей

– Нет, – сказал Кирин. – Я принял решение: сейчас мне это будет неудобно. Пожалуйста, уйди и никогда не возвращайся.

– Тащи его, – приказал Дарзин и наморщил нос. – От него попахивает, да?

– Ты ванну в камере видишь? – огрызнулся Кирин.

– Я была готова облизать его с ног до головы, но он отказался, – пожаловалась Коготь. Она открыла дверь камеры и сформировала длинное фиолетовое щупальце, которое обвилось вокруг руки Кирина.

Дарзин ухмыльнулся.

– Ага, даже не понимаю, с чего бы вдруг.

Пока Коготь удерживала Кирина, Дарзин связал ему руки.

– Пошли. У нас назначена встреча со старым другом.

Кирин озадаченно взглянул на него, и Дарзин усмехнулся.

– Ксалтората помнишь? – Он расхохотался. – Парень, видел бы ты себя. Клянусь, только ради этого выражения лица и стоило все затевать.

Коготь протянула руку и сорвала с Кирина ожерелье со «слезами звезд».

– Удивительно, что ты сразу этого не сделала, – заметил Дарзин.

– Я надеялась, что ты позволишь мне его съесть, – призналась она. – Но раз этого не случится, то я обойдусь драгоценностью. – Подмигнув Кирину, она спрятала ожерелье и двинулась вслед за Дарзином. Все трое спустились по лестнице к открытым вратам, где их ждал Турвишар.

– Турвишар? – окликнула его Коготь.

Волшебник удивленно посмотрел на мимика.

– Да?

– Лови. – Коготь бросила ему простой гладкий камень.

Кирин широко раскрыл глаза от изумления. Он бросил злобный взгляд на Коготь, но не стал объяснять, чем его расстроил этот «подарок» Турвишару.

Турвишар поймал камень и осмотрел его.

– Что это?

– Просто безделушка на память о Кирине. – Коготь подмигнула Турвишару. – Наверняка ты найдешь ей хорошее применение.

– Коготь, какая же ты сука, – сказал Кирин.

– Ты был прав, – ответила она. – Я действительно пыталась тебя надуть.

Она все еще смеялась, когда все они прошли сквозь врата, и Турвишар закрыл за ними магический портал.

* * *

Кирин никогда не видел изнутри убежище Галена – подземные гробницы, построенные для одного из Верховных лордов дома де Мон. Их забрал себе Педрон, затем его сын Терин, а позднее – Дарзин. Но все-таки Кирин узнал их. О том, что это место ему знакомо, ему подсказал холод, пронзивший его до самых костей. Здесь пахло древней смертью и свежим ядом. Тенье комнаты вибрировало, уродливое и полное зла. Все каменные поверхности были украшены крошечными символами, кроваво-красными завитками и водоворотами.

Нет, конечно, это была не краска, а настоящая кровь.

Турвишар вошел вслед за Кирином и захлопнул ворота, ведущие в Шадраг-Гор. Гадрит ждал их у черного каменного алтаря, на котором стояли зажженные свечи. В углах алтаря лежали кандалы. Сам Гадрит держал в руках жуткого вида нож со множеством лезвий и шипов, который, похоже, был предназначен для того, чтобы вырывать из тела куски.

Дарзин, тащивший Кирина к месту проведения ритуала, присвистнул.

– Тут все гораздо сложнее, чем в прошлый раз.

Гадрита, похоже, позабавила лесть Дарзина.

– Сейчас дело более важное, чем в прошлый раз.

Турвишар посмотрел на Кирина.

– Мы нарисовали символы в Шадраг-Горе, в комнате такого же размера, как эта, и затем перенесли их с помощью магии. Поэтому времени у нас было хоть отбавляй.

Дарзин удивленно посмотрел на него.

– Он об этом не спрашивал.

Не обращая на него внимания, Турвишар прошел в глубь комнаты и встал за алтарем.

– Дарзин, не забудь свои слова. Он – твой родственник, поэтому проводить ритуал должен именно ты.

– А, так вот почему они до сих пор тебя не убили! А я-то думал… – Кирин посмотрел на Дарзина. – Дарзин, у меня для тебя хорошая новость: скоро ты станешь им не нужен.

– Заткнись! – рявкнул Дарзин и толкнул Кирина на алтарь. – Помоги, – сказал он Турвишару.

Вместе они уложили Кирина на алтарь и застегнули оковы на его запястьях и лодыжках. За этим последовало заклинание тишины, поскольку Кирин без умолку осыпал их проклятиями.

– Про моргаджа и козла нужно будет запомнить, – сказал Дарзин. – Весьма изобретательно.

– Должен ли я напомнить, что здесь время идет с обычной скоростью? – спросил Гадрит. – Мне совсем не хочется, чтобы Санд нашел меня здесь.

– Нет, господин. Прошу прощения. – Дарзин поклонился; вид у него был смущенный. Он встал за алтарем и начал читать заклинание[147].

Поначалу ничего не происходило. Однако одна из арок, которые вели в различные гробницы, камеры и комнаты, стала темнее, словно волшебные лампы в коридорах померкли. Эта темнота была не нехваткой света, а осязаемой бездной, отсутствием настолько глубоким, что оно приобретало свой, особый характер.

Из этой тьмы выступил Ксалторат.

Он был меньше, чем четыре года назад, когда Кирин первые его увидел. На демоне была богато украшенная броня, которая, похоже, почти его не защищала, а лишь подчеркивала его наготу и чужеродность.

– Ксалторат, я призвал тебя, как того требуют древние обычаи, – сказал Дарзин.

– ДА, ВИЖУ. И ТЫ ГОТОВ ПОЖЕРТВОВАТЬ СВОИМ МЛАДШИМ БРАТОМ, СМЕРТЬ КОТОРОГО НЕ СТАНЕТ ТАКОЙ УЖ БОЛЬШОЙ ЖЕРТВОЙ.

Турвишар и Гадрит встревоженно переглянулись.