Поглощенные Грешники

Королева Червей. Рыжеволосая девушка, которая поставит его на колени. Это странная смесь вины и разочарования, которая преследует меня, и ирония тоже не ускользает от меня.

Мои пальцы находят кулон, проводят им по цепочке вверх-вниз, наблюдая, как он сверкает в зеркале. Может быть, я везучая, потому что для других я невезучая? Чем больше я об этом думаю, тем больше это имеет смысла. Я устраиваю пожары, ворую кошельки, часы или что угодно, до чего могут дотянуться мои липкие пальцы. Если я выберу Вас в качестве цели, обязательно ждите удар судьбы, по той простой причине, что я планирую с Вами сделать.

Чувствуя жар, ополаскиваю лицо ледяной водой и пытаюсь прогнать эти мысли. Нахуй других мужчин, они мне безразличны, но я бы солгала, если бы сказала, что мне наплевать на Рафа.

Я умываюсь, чищу зубы и надеваю футболку Рори. Когда возвращаюсь в спальню, Раф переворачивается на бок лицом ко мне, прищуриваясь при виде логотипа.

— Лучше бы ей не принадлежать другому мужчине, — тихо говорит он.

— Вообще-то она принадлежит твоей невестке.

Он морщит нос.

— Еще хуже. Лучше сними ее, пока я тебя не трахнул.

Я бросаю ему в голову подушку, он ловит ее одной рукой.

— Кто сказал, что мы будем трахаться сегодня? — хотя, наблюдая за тем, как напрягается его пресс, когда он подкладывает подушку под голову, я знаю, что это неизбежно.

Он одаривает меня кривой ухмылкой, тон приятен и сладок.

— А какая у нас альтернатива? Хочешь поговорить о наших чувствах?

Наслаждаясь жаром его взгляда, пока я прохожу по комнате, я изображаю беспечность.

— Нет, но мы можем поговорить о чем-нибудь другом. Например, почему Тор Висконти появился ранее и почему ты ударил его.

Он едва слушает, так как слишком занят наблюдением за тем, как я наклоняюсь, чтобы положить сложенную одежду на кресло в углу.

— Из-за семейной драмы, к тому же скучной, — он спрыгивает с кровати, хватая меня за ноги. — Иди сюда.

Может, это водка замедляет его, но в кои-то веки мне удается вовремя уйти из его досягаемости.

— Нико сказал, что ты хорошо его отделал.

— Да, — говорит он небрежно. — А теперь иди сюда.

Остановившись в изножье кровати, я поднимаю взгляд на него. Он мрачный и раздраженный, взгляд короля, не привыкшего к тому, чтобы ему отказывали в том, чего он хочет.

Ухмыляясь, я наклоняюсь, собираю все свои подарки и бросаю их на кровать.

— Давай посмотрим, что все подарили мне на Рождество, хорошо? — ласково говорю я.

Его взгляд обжигает.

— Нет. Кроме того, все продолжали благодарить меня за подарки, о которых я никогда не слышал. Это Лори в этом году разошлась, или это ты написала оба наших имени на всех своих подарочных открытках?

— Оба наших имени, — я одариваю его своей самой ангельской улыбкой. — Это казалось справедливым, учитывая, что я заплатила за них твоей Amex, папик.

Он смеется и качает головой.

— Я купил твоему соседу, который за всю свою жизнь сказал мне всего три слова, путевку в Торонто туда и обратно, чтобы посмотреть на игру «Maple Leaves». Как это мило с моей стороны.

— Кстати, о Мэтте, ты видел приветственный коврик, который он мне подарил? — я вынимаю его и поднимаю вверх. — Каламбурный, как и у него.

Раф зачитывает слоган.

— Привет, я Пенни. И я просто зарабатываю центы²⁰, — он морщится. — Это чертовски ужасно. Он не вернется домой вместе с нами.

Я замираю. Вот опять. Домой. Слово, которое звучит слишком постоянно, чтобы мое сердце могло с ним справиться.

Наши глаза встречаются, Раф изучает мои с легким замешательством.

— Он вернется домой вместе со мной, — тихо говорю я.

Секунду он не понимает. Затем я вижу, как от осознания у него сводит челюсти и так же быстро переходит в безразличие.

— Ах, да. Я и забыл, что ты обычно живешь в притоне наркоманов с выломанной дверью, — сухо говорит он.

Я ничего не отвечаю.

С медленным выдохом он откидывается на подушки, заложив руки за голову.

— Тогда давай, покажи мне остальное.

Я показываю ему ожерелье Van Cleef, которое подарили мне Рори и Анджело. Персонализированный набор для игры в Блэкджек от Нико и косметичку Charlotte Tilbury от Тейси.

Он едва смотрит на подарки, предпочитая вместо этого смотреть на меня с нежным выражением на протяжении всего представления.

— Прелестно, — говорит он, когда я заканчиваю. — А теперь иди сюда, или я перебужу весь дом, таща тебя к себе.

Но я не слушаю. На дне моего пакета лежит еще один подарок, о котором я совсем забыла. Не тот, который я получила, а тот, который я не решалась дарить.

Дискомфорт сжимает мои ребра. Однако я с трудом скрываю это, потому что Раф хмурится еще больше.

— Что не так?

— Ничего…

Но его взгляд уже прикован к пакету. На этот раз он быстрее и выхватывает ее у меня, прежде чем я успеваю его остановить.

Он достает подарок, переворачивает бирку и смотрит на меня.

— Это для меня?

— Да, но…

— От тебя?

Мои щеки краснеют.

— Нет, от самого младенца Иисуса, — огрызаюсь я в ответ. — Но это ничего особенного, просто глупый маленький…

— Почему ты пытаешься его спрятать? Он взорвется, когда я открою?

Я свирепо смотрю на него.

— Нет, но жаль, что я об этом не подумала.