Поглощенные обманом (ЛП)

Я раскрываю объятия и приседаю, когда Джереми на полной скорости бежит ко мне. Слезы блестят в его огромных глазах, когда он бросается в мои объятия.

Когда я прижимаю его к груди и вдыхаю его аромат зефира и яблок, я чувствую, что все будет хорошо. Пока у меня есть мой мальчик, со мной все будет в порядке.

— Я думал, ты ушла, мамочка. — Он шмыгает носом, прижимаясь ко мне. — Я играл с клоунами, но потом Борис остановил их, и ты ушла.

— Все в порядке, мой маленький ангел. Я здесь и никогда не уйду.

На этот раз я серьезно, потому что ни за что на свете не брошу Джереми снова. Он достаточно настрадался для своего юного возраста. Мне все равно, что со мной будет, пока он в безопасности.

Даже если это означает столкнуться с гневом его отца.

Когда мы с Адрианом вышли из переулка после того, как он трахнул меня в рот, заведя меня, не прикасаясь ко мне, Коля, Борис и несколько других охранников ждали нас возле небольшой парковки с Джереми.

Адриан, не говоря ни слова, провожает нас на заднее сиденье машины. Боже, как я ненавижу его молчаливое обращение. Это действует мне на последние нервы, и это также больно, потому что я знаю, что он использует это как метод, чтобы отстраниться от меня.

Он не всегда был разговорчив, но, по крайней мере, использовал свой голос — помимо того, что приказывал мне делать сексуальные вещи.

Вскоре после этого мы уезжаем в машине, Коля и Борис впереди, а мы втроем сзади. Джереми сидит, между нами, очевидно, не подозревая о напряжении, повисшем в воздухе, в то время как он взволнованно рассказывает мне о клоунах и о том, как они были такими забавными.

Я отвечаю ему, когда он задает вопросы, но мое внимание разделено, поскольку я продолжаю украдкой поглядывать на Адриана. Он сосредоточен на своем телефоне, кажется, отстраняясь нас обоих, хотя он разговаривает с Джереми, когда тот о чем-то его спрашивает.

Так он отстраняется только от меня.

Если бы это были все еще старые времена, я бы сосредоточилась на Джере и показала Адриану образно средний палец. Но именно отсутствие общения и погубило нас в первую очередь.

Протягивая Джереми бутылку сока, которая была у меня в сумке для нашего пикника, я притворяюсь, что занята тем, чтобы поправить его шарф, и спрашиваю Адриана.

— Ты следил за нами?

Он не удостоил меня взглядом, но не проигнорировал и кивнул.

В любом случае, это был лишний вопрос, учитывая, что он появился вскоре после того, как Лука забрал меня. Он, должно быть, подозревал меня с тех пор, как я спросила его, могу ли я пойти на прогулку с Джереми вчера вечером.

И тут я подумала, что поступила умно.

Я должна была знать из всего, что произошло в прошлом, что Адриан всегда на шаг впереди. Тем не менее, я не могла помнить это в те времена, когда я была Уинтер.

Хотя часть меня чувствовала некоторую фамильярность, которую я изо всех сил старалась игнорировать.

Моя мгновенная связь с Адрианом тоже имеет смысл. Страх, похоть и привязанность — все это исходило из глубины меня.

— Почему ты следил за нами, папа? — спрашивает Джереми, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не поцеловать его очаровательные щеки.

— Потому что я хотел увидеть тебя, Malysh, — Адриан ерошит его волосы, прежде чем вернуться к телефону.

Джер делает глоток сока и хмурится.

— А как насчет мамы? Ты не хотел увидеть маму?

— Конечно, я хотел. — говорит он без эмоций.

— Может быть, в следующий раз ты пойдешь с нами, папа.

— Может быть.

— У твоего папы много работы, Джер, — я убираю его волосы с лица, принимая свой самый мягкий тон. — У него нет на нас времени.

Адриан смотрит на меня из-под ресниц, но я держусь за свою линию обороны через Джереми. Я ненавижу использовать его, но он всегда был единственной прочной нитью, которая держала нас вместе. И если это лучший способ добраться до моего мужа, так тому и быть.

— Может быть, он не хочет быть с нами. — продолжаю я, гладя Джереми по волосам.

Несколько месяцев назад я бы не осмелилась произнести такие слова. Я всегда держала свои слова при себе, была зла внутри, но отказывалась показывать это снаружи.

Однако что-то изменилось с тех пор, как я приняла себя за Уинтер. Я освободила себя так, как никогда не считала возможным, и только благодаря этой свободе я могу принять свое истинное «я».

Я могу говорить вслух о том, чего хочу.

Как бы сильно я ни ненавидела эти два месяца и одиночество, которое я чувствовала, я не ненавижу свою новообретенную свободу.

Или свой голос.

Джереми сжимает бутылку сока и смотрит на отца.

— Это правда, папа?

— Вовсе нет, Malysh. Мне нравится проводить с тобой время.

— И с мамочкой? — Джер, благослови его маленькое сердечко, первый член моего фан-клуба.

— И с твоей матерью.

Он неискренен, судя по его апатичному тону, и именно поэтому мне нужно ударить по железу, пока оно горячее.

— Тогда поезжай с нами в отпуск, — небрежно говорю я.

Мускул тикает на его челюсти, но он быстро маскирует это.

— Мы поговорим об этом позже.

— Или мы можем поговорить об этом сейчас, не так ли, Джер?

— Правильно! Поезжай с нами в отпуск, папа.