Поглощенные обманом

Я ненавижу эту сторону мамы. Я всегда знал, что она больше, чем жизнь, и к тому же сильнее. Иногда прямо-таки ненавистная. Я никогда не прощу ее за то, что она забрала тетю Аннику, но мне также не нравится видеть ее такой беспомощной и не имеющей выхода.

– Ты не можешь так поступить со мной! Я мать твоего сына!

– Это не освобождает тебя от наказания. – Папа достает пистолет и показывает им на своих охранников. – Поставьте ее на колени.

Мужчины толкают ее вниз, пока ее колени не касаются земли, ее туфли издают навязчивый звук по бетону, когда она бьется.

– Нет! Не надо! Ты выбираешь Николая, а не меня?

– Я выбираю братство, а не тебя. Если тебя не накажут должным образом, Николай никогда не простит того, что считает моим предательством. – Он делает паузу, впервые за сегодняшний вечер глядя на меня. – Иди сюда, Адриан.

Павел слегка толкает меня, затем отпускает, но следует за мной по пятам. Мои ноги кажутся тяжелыми, как кирпичи, когда я тащусь туда, где стоит папа.

– Ты уже достаточно взрослый, так что слушай внимательно, мой мальчик. – Папа приставляет пистолет ко лбу мамы, и она смотрит на него со своим обычным высокомерным вызовом, ни одна слеза не скатывается с ее век. – Вот как ты наказываешь предателей, независимо от того, насколько они близки к тебе.

Он нажимает на спусковой крючок.

Громкий хлопок эхом разносится по нашему окружению, когда горячая жидкость брызгает мне на лицо.

Глава 1

Адриан

36 лет

Я был свидетелем того, как жизнь заканчивалась прямо у меня на глазах.

Не один раз.

Не дважды.

Но бесчисленное количество раз.

После того, как я увидел, как жизнь покинула тело моей мамы, когда мне было десять лет, у меня было прозрение.

Ах, смерть – это так просто.

Смерть – это нажатие на спусковой крючок, брызги крови и пустые глаза.

Если мама, бесстрашная Доминика, которая была сильнее самой жизни, была убита так легко, то поступок не мог быть таким уж трудным.

Вот почему я никогда не боялся смерти. Никогда не смотрел в другую сторону от нее. Никогда не колебался перед ней.

На самом деле, я ворвался прямо в нее. Я победил ее и поставил на колени перед собой, как папа сделал с мамой, а затем выстрелил ей в лицо.

Я так часто избегал безжалостных лап смерти, что считал себя невосприимчивым к ней.

В каком-то смысле смерть для меня ничего не значит.

Не трогает меня.

Не прикасается ко мне.

Это была моя ошибка. Ошибка в моей системе.

Несмотря на то, что я никогда не боялся конца – или чего-то еще, на самом деле, – после казни мамы, есть кое-что, что я боялся потерять.

Или кое-кто.

Мир движется в замедленном темпе, но все равно слишком быстро, и остановить его невозможно.

Когда я последовал за Лией сюда после того, как она отправила двойника домой и попыталась сбежать, это не то, что я думал, произойдет.

Лия падает со скалы, как лист. Легкая, крошечная и такая чертовски хрупкая.

Я протягиваю руку, но хватаю только воздух.

Паника, какой я никогда в жизни не испытывал, сводит мои лопатки вместе и замораживает меня на месте.

Черт, нет.

Это не то, чем все закончится.

Я спускаюсь по склону утеса, скользя по грязи, пока почти не ударяюсь о воду. Моя рана на бицепсе ноет от боли, и мои сухожилия пульсируют при каждом движении.

Вытащив телефон, я нажал на значок фонарика, пока луч света не пролился передо мной, освещая яростные волны, бьющиеся о скалы.

Мысль о том, что Лия застряла там, разорванная на части разъяренной водой, сжимает мое тело и атакует мои нервы.

Я различаю маленькую фигурку, цепляющуюся за камень, пока он плавает в воде, но она не уплывает.

Голоса моих людей приближаются, и первым появляется крупное телосложение Коли, когда он спускается со скалы.

– Тащи веревки! – рявкаю я, затем кладу телефон на маленький камень, направляя фонарик вперед, прежде чем нырнуть прямо в ледяную воду.

Шок пробегает по моему телу и моей ране, ране, которую она нанесла, пытаясь убежать от меня, но я игнорирую весь дискомфорт, плывя против резкого течения.

Разбивающиеся волны упрямо пытаются унести Лию прочь, прижать ее хрупкое тело к безжалостным скалам и высосать ее жизненную сущность.

Когда я добираюсь до нее, я узнаю, почему вода не смогла забрать ее. Я думал, она обвилась вокруг одного камня, но оказалось, что она застряла между двумя. Один из них не виден, но заключает в тюрьму ее нижнюю половину.

Я хватаю ее холодное, мокрое запястье и перестаю дышать, ожидая пульса.

Проходит одна доля секунды.

Две…

Три…

Крошечный удар под моим замерзшим пальцем, и я, наконец, вдыхаю большой глоток воздуха.

Я использую один камень в качестве якоря, когда протаскиваю Лию между двумя другими. В тот момент, когда она высвобождается, я обнимаю ее за талию и прижимаю ее замерзающее тело к своему.

Темные пряди волос закрывают ее лицо, и я откидываю их назад. Даже при слабом свете фонарика я вижу, что она бледна, а ее губы посинели, темнея с каждой секундой.

Ей нужна медицинская помощь, и она нужна ей сейчас.

– Босс! – зовет Коля с берега.