Погоня

— Вечером погибли ещё двое, — прошептала Маки. У её рта прорезались морщинки. Я вдруг осознал, что должна испытывать она: даже умело наложенная косметика не могла скрыть страшной усталости. — Но это несправедливо — обвинять во всём только его! Это всё «гоночное племя»... Они опять преследовали его, травили из пустой забавы. Не он, а они охотились за ним — вот и получили по заслугам.

— Силы были слишком неравны, — с вызовом ответил я. — Опыт, да и сами машины... Даже смешно ставить их рядом. Как гонщик Сесукэ не знал себе равных, ни один компьютер не смог бы сравниться с ним, а вы ещё дали ему самую совершенную в мире машину. Кто же может превзойти его теперь, когда машина и гонщик слились воедино? Исход был предрешён. Зверское убийство — иначе это не назовёшь.

Глаза Маки вспыхнули. Мои слова явно вызвали в её душе бурю негодования. Но это длилось лишь мгновение, и не следи я за ней, так ничего бы и не заметил.

— И ещё одно: кто-то помогает ему.

Кайда судорожно глотнул.

— Почему вы так решили?

— Потому что без посторонней помощи он просто не может обойтись. Как он пополняет запасы горючего? Допустим даже, грабит бензоколонки, но ведь заливать бензин в баки он сам не способен. Нет, ему привозят бензин в убежище, где он прячется днём. Кстати, у полиции уже возникли такие же подозрения. Что до меня, то я в этом просто уверен.

— Уверен? — как эхо повторила Маки. По губам её вновь скользнула тень холодной усмешки. — Вы хотите сказать, что видели его сообщника?

Я поймал её взгляд и попытался разгадать его, но напрасно. Душа Маки была закрыта для меня. Мгновение я колебался. Меня так и подмывало сказать: «Да, я видел его собственными глазами. Я ясно видел чьё-то лицо». Но в последний момент сдержался и сухо ответил: «Сообщник существует. И тянуть надо за эту ниточку».

— Ну что ж, — подытожил Кайда. — Надеемся на вас. Можете требовать всё, что вам понадобится.

— Ничего не нужно. Дайте мне только время.

Минут через пятьдесят я застал Маки на заднем дворе, у конюшни. Она выводила лошадь. Прогулки верхом были её излюбленным занятием. В джинсовом костюме и высоких сапожках для верховой езды Маки была просто очаровательна. Есть женщины, чья красота тем ярче, чем скромнее наряд. Маки была из их числа. Она увидела меня, когда садилась в седло. Гневно тряхнув волосами — движение её не было ни грубым, ни вульгарным, — она смерила меня взглядом и холодно осведомилась:

— Вы что-нибудь хотите добавить?

— Я хочу поговорить с вами наедине, — ответил я. — Хочу спросить вас о двух вещах. Вероятно, вы сочтёте мои вопросы нескромными, но всё же прошу вас ответить. Где вы были сегодня ночью?

— Ночью? В своей постели. Правда, я не спала.

Её глаза снова вызывающе сверкнули. Что-то потаённое, скрытое в самом сердце Маки, зажигало этот огонь.

— Хорошо. Скажу вам правду. Сегодня я не ночевала дома. Я уезжала на своей машине. — У Маки был белый спортивный автомобиль с роторным двигателем, чуть меньше моего. — Не могла уснуть — вот и ездила всю ночь по дорогам. Вы удовлетворены?

Я кивнул. В этих словах мне открылся весь характер Маки: не отступать, не ответив на вызов, не лгать, даже в самых крайних случаях.

— И второй вопрос. Скажите, вы всё ещё любите его? Сесукэ Кайду?..

Её лицо застыло. Она смотрела на меня так, будто видела впервые. Бездонная пропасть пролегла между нами.

— Я уже говорила... Сесукэ Кайда не умер. Он существует. Его душа — пусть она заточена в машине — жива. Его чистая, бесценная душа, сокровище, которое принадлежало только мне, не погибла. Почему я не могу любить её?

— «Чистая, бесценная»... Да, когда-то, прежде. Но теперь... Она надломлена, искалечена. Ненависть и злоба — только они живут в ней. Эта душа сделалась недостойной вас. Вы сказали тогда, что я должен помочь ему. Что вы имели в виду? Чтобы я оставил его в покое? Или довёл дело до конца?

— Вы слепец! — почти выкрикнула Маки. — Неужели вы не видите, как я страдаю? — Маска с её лица спала, оно исказилось от ярости. Не помня себя, Маки взмахнула хлыстом и резко натянула повод, осадив нетерпеливо гарцевавшего коня.

— Я ещё не всё сказал. Так вот: я должен его остановить. И я остановлю его, чего бы мне это ни стоило. Потому что это я — объект ненависти Сесукэ. Став киборгом, он мучительно переживает свою неполноценность. Отчаяние толкает его на месть — вот отчего он стремится уничтожить все попадающиеся ему машины. Но главная его цель — люди. Их мучительная смерть доставляет ему наслаждение. Довольно бессмысленных убийств. Я здесь — и не буду убегать. Я бросаю ему вызов.

Я искоса взглянул на залитое слезами лицо Маки.

— Прошу вас передать ему это. Если вы случайно увидите его сообщника... Скажите, что я хочу встретиться с Сесукэ в честном поединке, как когда-то на гонках.

— Передам! — закричала Маки, вонзая шпоры в бока лошади. Оттолкнув меня, конь взвился на дыбы и бешеным галопом унёсся прочь. Я проводил взглядом удаляющийся силуэт. Затем повернулся и зашагал к усадьбе. Я хотел ещё раз поговорить со старым Кайдой. Мне срочно требовалась одна вещь.

5