Погоня

Они мирно играли в русский бильярд. Вернее, играл один Коржаков. Высокий, грузный, в белом банном халате, с худыми голыми ногами, он, прихрамывая, медленно обходил стол, долго выбирал шар, прицеливался и бил. Точность его попаданий выдавала мастера. У него было продолговатое лицо с раздвоенным подбородком, редкие волосы, тяжелый нос и маленькие светлые глазки, как будто сонные. Все в нем дышало неторопливостью и размеренностью. Березовский, напротив, так и бурлил энергией. Короткий, стремительный, резкий, в черном дорогом костюме, он бегал за Коржаковым вокруг стола и, бурно жестикулируя, в чем-то убеждал. Занятый игрой, Коржаков, казалось, слушал его вполуха.

При нашем появлении Березовский скользнул по мне пустым взглядом и тут же вновь отвернулся — незнакомый монах его не заинтересовал. Коржаков кивнул, показывая, что заметил и принял к сведению, но сейчас он занят.

— Вы напрасно недооцениваете этого человека! — напористо внушал Березовский. — Когда вы спохватитесь, будет поздно. Он все подомнет под себя. Он очень опасен. Исключительно опасный негодяй! — Он погрозил пальцем в спину Коржакова.

— Ну да, — скептически хмыкнул Коржаков. — Он и с виду страшный: маленький, лысенький и вечно суетится, — монстр, одно слово. — Коржаков покосился на Березовского. — А знаешь, он чем-то на тебя похож. И фамилия тоже русская... Может, он еврей, а? Как ты думаешь?

— О господи! — закатил глаза Березовский. — Опять этот великодержавный антисемитизм! Как он мне надоел! Между прочим, Россия пропадет без евреев.

— Россия даже без русских не пропадет! — усмехнулся Коржаков, вновь склоняясь над столом. — Ничего ей не сделается.

Березовский называл Коржакова на «вы», а тот в ответ ему «тыкал», — я заметил это про себя, но еще больше меня удивила другая деталь: Коржаков был в белых мохнатых тапочках, а Березовский в черных шелковых носках. Его маленькие точеные лакированные туфли аккуратно стояли у входа, — должно быть, топтать здесь ему не позволяли.

— Если его не остановить сейчас, он пойдет как танк! — вернулся к прежней теме Березовский. — Все раздавит, все наши начинания. Его мочить надо! Без промедления! Беспощадно!

При этих словах, явно не предназначенных для посторонних ушей, Виталий втянул голову в плечи и поспешил ретироваться, неслышно ступая по ковру. Я остался стоять, натянув скуфью пониже, чтобы не было заметно бинтов.

— Кровожадный ты, Борис Абрамович, — добродушно заметил Коржаков, — и агрессивный. Как же я тебе мэра Москвы замочу? Разве что ты его сюда хитростью заманишь, а я за дверью спрячусь, он войдет, я его сразу хрясть кием по загривку! Хороший план. Только боюсь, он с тобой один сюда не поедет. Почему-то не доверяет он тебе. Я вот доверяю, а он — нет.

— Александр Васильевич, оставьте ваши шутки! — взмолился Березовский. — Я обсуждаю с вами будущее России, а вы ерничаете! На карте — судьба демократии, все, за что мы боролись! Демократию надо спасать, защищать от этого мерзавца! У вас есть тысяча способов его обезоружить.

— Так уж и тысяча? — иронически поднял бровь Коржаков.

— Миллион! — Березовский конечно же видел, что Коржаков нарочно его поддразнивает, но никак не мог попасть в нужную интонацию и поэтому горячился.

— Например?

— Например, заведите уголовное дело на его жену! Проще простого. Она уже скупила половину Москвы! Старинные особняки, исторические памятники, детские сады — гектары земли в центре! Муж продает по дешевке государственную собственность, а жена покупает. Ни в одной стране не потерпят такой наглый произвол, а у нас им все с рук сходит!

— Легко сказать — уголовное дело, — проворчал Коржаков. — Они же молчать не будут! Визг такой в прессе поднимет — ой-ой-ой! Политическая травля, сталинизм!

— А вы ее арестуйте! — с готовностью посоветовал Березовский. — Суньте в камеру. Посидит пару дней и утихнет. А Лужок договариваться прибежит. Тут мы ему и поставим свои условия.

Прежде чем ответить, Коржаков дважды обошел стол.

— Хорошая идея, — одобрил он. — Демократическая, в твоем духе. Мне, солдафону, до такого сроду не додуматься. А условия какие мы поставим, можно узнать? Все тебе отдать или мне тоже что-нибудь перепадет?

Свобода, с которой они обсуждали в моем присутствии подобные темы, меня обескураживала.

— Да я не о себе пекусь, как вы не поймете! К Лужку перебежала уже половина губернаторов. Это реальная угроза! Республики за него: Татарстан, Башкирия! Если мы потеряем региональные элиты, нам конец. Скажите, Александр Васильевич, что мы ему противопоставим?!

Коржаков, сощурясь, оценил расположение шаров.

— А мы ему свояка в центр! — объявил он.

Он положил шар в лузу и распрямился, довольный собой.

— Видал, какая тонкая резка? Деликатненько, аккуратненько, а ты сразу — в тюрьму!

Березовский только развел руками, показывая, что тон своего собеседника считает неуместным, но ничего поделать не может.