Погоня

Белл вывел мотоцикл по пандусу и оказался на Бродвее — улице, проходившей мимо массивного здания Капитолия с золоченым куполом. Белл сел на жесткое узкое седло, нависавшее над изогнутым топливным баком. Так как мотоцикл был предназначен для гонок, седло находилось на одном уровне с ручками руля, и мотоциклисту приходилось низко нагибаться, ведя мотоцикл.

Белл опустил очки на глаза, затем повернул вентиль, обеспечивающий подачу топлива из бака в карбюратор. Потом поставил ноги на педали мотоцикла и направился по улице. Он продвинулся вперед приблизительно на десять футов, когда двигатель ожил и выхлопные газы стали вылетать с оглушительным шумом.

Белл положил правую руку на регулятор подачи топлива, повернул его на пол-оборота — и гоночный мотоцикл, приводимый в движение односкоростной цепной передачей, рванулся вперед. Вскоре он уже несся по улице среди экипажей, запряженных лошадями, и редких автомобилей, идущих со скоростью тридцать миль в час.

Гоночный мотоцикл не имел фары, но светила луна, а на улицах включили электрические фонари, и света хватало, чтобы увидеть, как шарахались лошади, едва успевая увернуться от мотоцикла.

Проехав около двух миль, Белл остановился под уличным фонарем и сверился с картой. Убедившись, что движется в нужном направлении, он поехал дальше до улицы Спир, а затем повернул на запад. Проехал еще две мили, и наконец впереди замаячил загородный клуб «Денвер Кантри».

Большое здание с высоким шпилем сияло огнями, свет из огромных квадратных окон, расположенных по всему периметру дома, заливал всё вокруг. Подъезд к главному входу был перегорожен припаркованными экипажами и автомобилями, кучера и шоферы стояли группами, курили и разговаривали друг с другом. Перед входом двое мужчин в белых галстуках и во фраках проверяли у входящих пригласительные билеты.

Белл был уверен, что, подкатив к входу на мотоцикле, он привлечет всеобщее внимание. А без приглашения шансов попасть внутрь почти не было, хотя он и был одет для приема. Белл повернул руль мотоцикла и направился в темноте на площадку для гольфа. Стараясь избегать зеленых лужаек и песчаных лунок, он обогнул площадку и подъехал к домику для спортивного инвентаря, располагавшемуся за главным зданием около первой метки для мяча. В домике было темно и пусто.

Белл выключил зажигание и поставил мотоцикл в кусты за домиком. Приподняв мотоцикл, он закрепил его на подпорке. Потом снял длинное льняное пальто, накинул его на руль. Затем снял гамаши, шлем и очки. Пригладив волосы, Белл вышел на освещенную площадку и направился по дорожке, ведущей от домика для спортивного инвентаря к величественному зданию клуба. Вся площадка была залита светом из окон и от фонарей, стоявших вдоль дорожки, которая вела с улицы к загородному клубу. Перед широкой лестницей, шедшей к хозяйственному входу, стояло несколько грузовиков. Рабочие фирмы, обслуживавшей банкеты, в формах военного образца носили подносы с блюдами и столовой посудой из грузовиков на кухню.

Поднявшись по лестнице, Белл прошел между служащими, словно он был владельцем фирмы. Никто из официантов, спешивших в столовую с подносами еды, никто из поваров не обратил на него ни малейшего внимания. Они знали, что высокий мужчина в смокинге был одним из главных управляющих загородного клуба. К счастью, ему удалось избежать возможных проблем при входе в столовую. Он просто распахнул одну из вращающихся дверей кухни и смешался с толпой избранных членов клуба, которые ходили между столиками; глазами он искал Розу Мантека.

Через пару минут он заметил ее на Танцевальной площадке.

Белл застыл на месте.

Роза танцевала с Николсом Александером.

Он направился к ним с намерением вмешаться, но заметил на их лицах радость. «Осторожность — гораздо более мудрое решение», — подумал Белл. Он уже увидел больше, чем рассчитывал. Теперь он точно знал, кто шпион. Но Белл был уверен, что Александер не платный агент Мясника и его женщины-ищейки. Он просто глупец, одураченный хорошеньким личиком. Белл порадовался, что они не заметили его.

Белл кинул салфетку на руку и взял кофейник, будто ожидая, когда освободится столик. Он мог поднять кофейник перед лицом, если бы Роза и Александер посмотрели в его сторону. Музыка закончилась, и они направились к столику. Они уселись рядом, Александер — между Розой и пожилой женщиной с тяжелым подбородком, которую Белл принял за жену Александера. Значит, они танцевали не Случайно. То, что они сидели все вместе, означало, что столик был зарезервирован заранее. Они были знакомы.

Белл открыто рассматривал Розу. Она была в красном шелковом платье, цвет которого гармонировал с ее яркими волосами. В этот вечер они были собраны в пучок на затылке, а по бокам вились локоны. Грудь, прижатая шелковой отделкой, окаймляющей лиф ее платья, вздымалась двумя белыми холмиками. Роза была красивой женщиной от кончиков пальцев ног и до волос.