Погоня

Моя дорогая Кинсли,

Твое счастье значит для меня больше, чем все остальное. Ты посвятила большую часть своей жизни мне, и это разбивает мое сердце. Ты изображала счастье на лице, которое, как ты думаешь, должно было обмануть меня, но я знаю свою маленькую девочку. Я знаю, что в тебе таится печаль, которую может исцелить только свобода.

Прости, что я так долго не мог понять, что Джейс не тот мужчина, который тебя заслуживает. Ты кажешься такой одинокой с ним. Я вижу это каждый раз, когда смотрю в твои прекрасные глаза. Я ненавижу эту печаль, и то, что не сказал об этом раньше, будет единственным сожалением, которое я унесу с собой.

Я не знаю, откуда эта печаль и почему она там, но я знаю, что чтобы быть счастливой, по-настоящему счастливой, ты должна быть с кем-то, кто полюбит тебя так, как я любил твою мать.

Пожалуйста, пообещай мне, что будешь искать такого человека.

Обещай мне, что проживешь свою жизнь на полную катушку и обретешь счастье, которое было у меня. Потому что ты и твоя мать были лучшей частью моей жизни. Вы двое дали мне так много, и я хочу того же для вас взамен.

Я хочу, чтобы ты встретила мужчину, который будет любить тебя даже в трудные времена. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы прийти к нему с чем угодно и знать, что независимо от того, что ты ему скажешь, он будет любить тебя так же, если не больше, потому что ты доверилась ему.

Безграничная любовь — это то, чего я хочу для тебя. То, как я любил тебя всю жизнь.

Пора жить, моя милая девочка.

Пришло время отпустить все, что ты считала лучшим, и пойти за собственным счастьем.

И как только ты найдешь его, обещай мне, что будешь держать его крепко и дорожить каждым драгоценным моментом.

Я так сильно тебя люблю, и не хочу, чтобы ты была одна. Уверяю тебя, я буду присматривать за тобой, ждать твоей улыбки. Той самой улыбки, которая освещала мои самые мрачные дни.

Мы с твоей мамой будем улыбаться вместе с тобой.

С любовью всегда,

Папа.

Все мое тело сотрясалось от рыданий. Слезы катились по щекам и капали на бумагу, пока я продолжала смотреть на слова моего отца.

— Он знал, — прошептал я. — Я всегда думала, что так хорошо все скрывала.

— Он любил тебя, — успокаивающим голосом сказал Эштон и нежно погладил мою спину. — Нельзя ничего скрывать от того, кто так сильно любит тебя.

В моем горле пересохло, мое тело ослабло, и если бы я могла найти темное место, чтобы спрятаться от всех и всего, я бы это сделала. Я бы взяла письмо моего отца с собой и рыдала в течение нескольких дней. Но плакать было не в моем характере. За эти годы я поняла, что это позволило Джейсу делать то, что он хотел, поэтому я отказалась от слез. Но теперь я просто хотела оплакать своего отца, сохранить эту его часть, потому что у меня больше ничего не было.

— Я даже не знаю, где похоронен мой отец, — призналась я. — Или похоронили ли его должным образом. — Эштон продолжал гладить мне спину, вокруг нас воцарилась тишина. — И худшая мысль, что если его даже не похоронили? Что, если Джейс просто избавился от пепла?