Погоня

– Серьезно? Мы опять будем обсуждать эту чушь о спортсменах? – вздыхаю я.

Пауза.

– Еще раз прошу прощения. Может быть, я слегка предвзято отношусь к спортсменам.

– Это точно.

– У меня со школы остались о них не лучшие воспоминания, – признается он, – хотя я уверен, что ты уже и сам догадался. С учетом сказанного, мне действительно жаль, парень. Я повел себя как придурок. И, по правде говоря, тем вечером ты произвел на меня впечатление. Остальные соискатели кивали и соглашались с каждым моим словом. Они подлизывались ко мне и все уши прожужжали тем, какой я удивительный… Не пойми меня неправильно, я и впрямь удивительный. Но слушать это надоедает, когда за тобой ходят по пятам и лижут зад. Ты дал мне отпор, Колин. И более того, ты невероятно талантливый.

Я рад, что он не видит, как у меня отвисла челюсть.

– Таким образом, – его голос становится робким, – если тебя все еще интересует работа в Orcus Games, ты принят.

Моя челюсть уже на полу. Да, я абсолютно не ожидал этого. И должен признать, впечатлен, что ему хватило мужества позвонить мне и извиниться.

Но в то же время я не могу забыть, с каким вопиющим неуважением он вел себя с Саммер. Не уверен, что здесь достаточно один раз извиниться.

– Я же сказал, что не хочу работать на кого-то вроде вас, – резко отвечаю я.

– А я призываю пересмотреть свое решение. Мне нужен кто-то вроде тебя в моей команде, парень. Тот, кто бросает вызов, противостоит мне. Кто-то, кто напомнит мне, что до того, как стать высокомерным мудаком, я был ботаником, который любил видеоигры.

Меня охватывают сомнения.

– Если хотите, чтобы я пересмотрел решение, тогда дайте время подумать, – наконец говорю я.

– Разумно. Даю несколько дней. Черт, неделю, две недели. Но мне нужен твердый ответ к концу месяца.

– Ладно. Я вам перезвоню. Что-нибудь еще? – Это снова звучит грубо, но скоро уже начнется модный показ. И Саммер для меня важнее, чем этот, как он сам метко описал себя, высокомерный мудак.

– Подумай хорошо, – уговаривает он.

– Я же сказал, что подумаю.

И это действительно так. Я найду время, чтобы решить, стоит ли мне работать на Камаля, но если он ожидает увидеть во мне ручную зверушку, то будет очень разочарован. Существует лишь одна женщина, с чьей руки я готов есть без лишних уговоров.

– Созвонимся, мистер Джайн. – И я заканчиваю наш диалог фразой, которую не мог представить себе и в страшном сне. – Мне пора пройтись по подиуму на модном показе моей девушки.

32 Саммер

– Этот мужчина действительно любит тебя.

– Знаю, – отвечаю я Бренне, не в силах сдержать глупую улыбку.

Мы стоим за кулисами и смотрим, как мой парень идет по длинному подиуму, который делит на две половины зал Arbor House, исторического особняка в Гастингсе, где сегодня проводится модный показ. Плавки обтягивают идеальную задницу Фитца, на бедрах играют мышцы при каждом стремительном шаге по подиуму.

По другую сторону кулис Бьянка и ее сестры по обществу Каппа также наслаждаются зрелищем. Каждый раз, когда на сцену выходит очередной полуголый хоккеист, они мечтательно вздыхают. Сами девушки уже продемонстрировали свои купальники под бурные аплодисменты. Мои бикини произвели фурор, но Бьянка в слитном купальнике, представившая заключительную женскую модель, явно заслужила приз зрительских симпатий.

Бьянка ловит мой взгляд и энергично машет рукой. С улыбкой тоже отвечаю взмахом. Я не заметила Каю среди зрителей на сегодняшнем мероприятии, и значит, она так и не смирилась с участием своих сестер по обществу в показе. Но какая разница? Девчонки из Каппы помогли мне, и я в долгу перед ними.

По ту сторону кулис Фитц достигает конца подиума и разворачивается, как я его учила, хотя и делает это неловко. Сидящие в креслах по обе стороны от подиума люди разражаются аплодисментами, и моя улыбка становится еще шире.

Как и подозревала, спереди плавки висят немного свободнее. Но это не значит, что мой мужчина не смотрится в них фантастически. И, кроме того, честно говоря, я бы смирилась, если бы даже половина купальных костюмов не подошла по размерам новым моделям. Это чудо, что нам удалось найти замену всем шестерым.

Но кое-кто не считает это чудом. Эрик Лори сидит в первом ряду с другими преподавателями, включая Мэллори Рейес, заведующую кафедрой. Лори держит на коленях программку и, как всегда, выглядит на пике моды в костюме в тонкую полоску, с откинутыми с высокого лба волосами и чисто выбритым лицом.

И лицо это выглядит очень суровым, когда он смотрит на мою модель. Уточним, на моего парня, который настолько чертовски сексуален, что кажется практически… Неземным. Ага. Другого слова и не подберешь, чтобы описать блестящего от масла, мускулистого, татуированного мужчину, вышедшего на подиум перед всеми ради меня.

– Я хочу выйти и трахнуть его прямо на подиуме, – ворчу я. – На глазах у всех. Плевать, пусть смотрят.

– Понимаю, – отзывается Бренна. – Только взгляни на это тело. Он великолепен.

Это правда. И облегчение на его лице, когда он возвращается за кулисы, выглядит почти комично.

– Кажется, меня сейчас вырвет, – стонет он.