Погоня

Нейт и Мэтт пытаются помочь взволнованной официантке убрать разбитые фоторамки, в то время как Холлис что-то шепчет Бренне на ухо.

Не у дел остался лишь Хантер. Бросаю ему сумочку со словами:

– У меня есть наличка… Ты сможешь оплатить все, что потребуется? Хочу посмотреть, как там Фитц.

Не дожидаясь ответа, бросаюсь к выходу.

Оказавшись снаружи, сразу же спохватываюсь. Я забыла, что сейчас зима. Теплая одежда осталась внутри, на мне лишь топ с открытой спиной. От поцелуя холодного воздуха мурашки покрывают кожу. Я бросаюсь бежать так быстро, как только мне позволяют сапоги от Prada и чувство самосохранения: каблуки не очень высокие, но земля покрыта наледью.

Я догоняю Фитца на стоянке позади бара в тот момент, когда он открывает свою машину.

– Подожди! – кричу ему.

При звуке моего голоса здоровяк напрягается.

– Возвращайся обратно, Саммер. Замерзнешь насмерть.

– Не уйду, пока не удостоверюсь, что с тобой все в порядке, – спешу к нему.

– Я в порядке, – бросает он.

– У тебя костяшки сбиты, – встревоженная, я хватаю его за руку и растираю один палец. На подушечке моего большого пальца остается красноватый след.

– Да плевать на меня. У тебя губа к чертям разбита.

Я вытираю рот тыльной стороной ладони.

– Не разбита, – уверяю его, – а расцарапана дьявольскими когтями.

На лице Фитца ни тени улыбки.

– Возвращайся, – повторяет он, – я ухожу.

Что-то в выражении его лица заставляет вздрогнуть.

Ну не просто что-то, а неприязнь ко мне.

– Ты злишься из-за того, что я набросилась на девчонку? – требую ответа.

– Конечно, злюсь. – Он хлопает дверцей машины и наступает. – О чем, черт возьми, ты думала?

– О том, чтобы защитить себя и подругу, – огрызаюсь я. – Не знаю, как тебе, а мне не очень-то приятно без конца слышать в свой адрес «шлюха».

– А мне не очень-то приятно участвовать в потасовке в баре, – парирует Фитц. Его дыхание облачком повисает в холодном воздухе, прежде чем рассеяться.

– Конечно, ведь я только и делаю, что дерусь в барах! – Я стискиваю зубы. Не только потому что они стучат от холода, но и чтобы преодолеть безумное желание укусить его. Может, я действительно драчунья.

– Все равно, – решительно произносит он, – я не хочу больше попадать в такую ситуацию, ясно?

– В какую ситуацию?

– Где должен за тебя заступаться.

У меня отвисает челюсть.

– Я не просила тебя заступаться! Ты сам решил схватить этого придурка за горло. Конечно, он это заслужил…

– Этот идиот бы и рта не раскрыл, если бы ты не напала на его девушку, – перебивает меня Фитц. Он сильно хмурится и качает головой. – Я не люблю драться, Саммер. Я давно понял, что проблемы нужно решать не кулаками.

– Он лапал Бренну, – напоминаю я Фитцу. – И заслужил взбучку.

По его непреклонному выражению лица ясно читается несогласие. По мнению Фитца, я втянула его в драку в баре, и точка.

– Пойду обратно. – Я разворачиваюсь на каблуках.

– Нет.

С недоверчивым видом я оборачиваюсь.

– Ты серьезно? Я исполняю пожелание! Ты твердил, что мне нужно идти обратно.

– Я передумал, – рявкает он. – Отвезу домой. Ты достаточно наломала дров на сегодня.

– Я наломала дров! А как насчет психопатки, плеснувшей водой на Бренну? Или убогого парня-домогателя? Не могу поверить, что ты винишь меня во всем, что там произошло!

Он делает шаг вперед, и я вскидываю обе руки, принимая боевую стойку восточных единоборств. В двенадцать лет я три месяца занималась карате. Ему несдобровать.

– Если перебросишь меня через плечо, закричу во все свое чертово горло, – предупреждаю я его. – Я не виновата, что ты решил сегодня кого-то ударить. Отвечай за свои поступки.

– Мне не пришлось бы ни за что отвечать, – сверкает он на меня темными глазами, – если бы ты чуть ли не из трусиков не выпрыгивала на какую-то дурочку, которая не стоит внимания.

Ни с того ни с сего шкала возбуждения в моем теле достигает пика «Опасность: оргазм неизбежен». Такому сексуальному парню, как Фитц, нельзя произносить слово «трусики». Потому что теперь я представляю другой вариант этой фразы. В голове рокочет его низкий голос: «Я хочу зубами сорвать с тебя трусики, Саммер».

– Мать твою, не смотри на меня так.

Я встречаюсь с ним взглядом. Ладно, это не то, что хотелось бы услышать, но рычит он так же, как в моей фантазии.

– Как? – спрашиваю слабым голосом. За долю секунды мой пульс подскочил с нуля до миллиона, посылая дрожь в колени.

– Ты знаешь, о чем я, – с шипением выдыхает он, – и должна это прекратить.

– Что именно?

Он издает стон. Отчаянный, животный стон, посылающий между моих ног разряд тепла, который огнем распространяется по всему телу. Я больше не чувствую холода. Я могла бы совершенно голой очутиться в сибирской тундре и все равно полыхала бы жаром. Раньше мне казалось, что я знакома с вожделением, но, выходит, ошибалась.

– Хватит пудрить мне мозги, – голос подводит Фитца, он звучит измученно. – Сегодня флиртуешь со мной, на следующий день спишь в обнимку с Хантером.