Погоня через миры

– Правильно. Садись, пять, как говорится, – он по привычке пытался поддерживать полушутливый тон, в котором мы общались все эти три недели. – Ты не принимала дара этих кристаллов. А теперь ты кое-что поняла и кое-чему научилась. А даже если и не научилась, то знаешь очень хорошо, что за плохую учебу тебе грозит оценка гораздо ниже, чем обычная двойка. Так что не советую этим пренебрегать.

– Да, я поняла. Значит, если этот кристалл – мой, то я могу сейчас от него зарядиться энергией? Или здоровьем?

– Нет, не только. Ты плохо поняла. Этот кристалл твой, поэтому ты его заберешь отсюда с собой.

Я молча встала. Приблизилась клумбе. Осторожно наступила на нее и, стараясь не повредить анютины глазки, которыми она была засажена, двинулась к постаменту с прозрачным сияющим шаром.

Я подошла к нему вплотную.

И тогда он исчез.

Я в отчаянии ощупала рукой абсолютно пустое пространство над поверхностью мраморной тумбы.

Затем вернулась к скамейке и села рядом с Учителем.

– Я не смогла. Я не смогу, – произнесла я с тихим отчаянием.

– Ты сможешь, Рэни. У тебя нет другого выхода. Йони и Ицик еще не подросли. Ты им нужна.

Я вздрогнула. Это было жестоко. Но это было единственное, что могло подвигнуть меня к новой попытке.

И опять у меня ничего не вышло. Я смогла вызвать кристалл в реальный мир, но вновь оказалась не в состоянии долго удержать его в нем. Я предприняла еще несколько попыток, но мне так и не удалось до него дотронуться.

– Почему это так важно, Эрвин? – спросила я наконец. – Что он означает для меня, этот шар?

– Это твое богатство. Это твои силы. Этот тот самый дар от мира, который ты от рождения отвергала. Если тебе удастся взять в руки этот камень, это будет означать, что ты наконец установила нормальные отношения получения и отдачи с окружающим миром. И тогда твоя жизнь на Земле придет в соответствие с первоначальной программой. А другого пути для тебя нет.

На последних словах его голос дрогнул.

– Попробуй еще раз. Можно пробовать до тех пор, пока не стемнеет, – сказал он мне.

И я вышла на битву с иллюзиями на стороне реальности. На битву с самой собой.

Темнота надвигалась неуклонно.

Я сражалась до тех пор, пока не погас последний луч солнца.

Когда парк накрыла тьма и зажглись фонари, Эрвин обнял меня, и мы молча побрели по уже знакомым тропинкам к машине, припаркованной на обочине шоссе посреди леса.

– Не провожай нас завтра, – сказала я.

– Почему? – спросил он глухо.

– Я попробую еще раз, по дороге. Мне кажется, что я в твоем присутствии просто не в состоянии долго удерживать мир кристалла.

– Я тебя сбиваю? Почему же?

– Потому что я тебя слишком сильно люблю, и меня уничтожает мысль о неотвратимой разлуке. Я просто не могу расслабиться. А может быть, мне кажется, что, поскольку ты мне принадлежишь, то я уже и так чрезмерно одарена судьбой. Я не могу взять вдобавок к этому еще и дополнительную драгоценность. Она мне не нужна, понимаешь? Но завтра будет еще одна возможность. И я хочу ее использовать.

Мы подошли к машине. Перед тем, как сесть за руль, он обнял меня, посмотрел в глаза и сказал:

– Ты хорошая ученица. Я уже говорил тебе об этом?

* * *

Я затормозила на обочине примерно в том месте, где мы останавливались впервые по дороге в Город. Теперь же мы с мальчиками покидали Шаанан, этот центр мироздания, чтобы вернуться к работе и учебе, к повседневным делам.

– Мам, ты хочешь здесь погулять напоследок, да? – спросил Ицик.

– Да, малыш. Я хочу погулять и попробовать забрать отсюда еще один сувенир.

– У нас же уже есть много камней!

– А мы попробуем взять еще один. Самый главный.

Мы углубились в лес. В том месте, где он переходил в парк, мы вдруг встретили знакомых. Нам навстречу направлялись два стражника-клоуна, которые в день прибытия пытались устанавливать нам препятствия в разных местах.

Похоже, тем же самым они собирались заняться и сейчас. Во всяком случае, один из них, тот, что всегда подходил ко мне первым, взял под козырек и серьезным тоном произнес:

– Документы, гражданочка.

Мне было совершенно не до них. И я со всею силой убеждения, какую нашла в себе, дала им это понять.

– В чем дело? Я гуляю здесь, это мой любимый парк, и я не должна никому ничего предъявлять и доказывать. Будьте любезны, оставьте меня, наконец, в покое.

– О! – голосом коверного на арене произнес «пограничник». – Так это ваш парк? В самом деле? Простите, пожалуйста, но мы действительно этого не знали. Если вы уверены, что это ваш парк, то нам здесь делать нечего.

– Ну, наконец-то, сообразили, – ответила я не слишком вежливо. Но бравые ребята ничуть не обиделись и удалились, насвистывая. Видимо, пошли искать тех, кто не совсем уверен, что имеет право здесь гулять.

Избавившись от непрошенных проверяльщиков, мы вскоре подошли к той скамейке, на которой я сидела накануне с Учителем. Йони и Ицик сразу же убежали на ближайшую детскую площадку. А я приступила к делу.