Погоня в тумане

— Во всяком случае, теория Толбузина о двух влюбленных парах терпит крах. Незнакомцы повстречали Райбужас после того, как бросили автомашину. И никаких других женщин мы пока не обнаружили.

— Но женщина в ней сидела, об этом свидетельствует окурок.

— Вы не допускаете, что окурок подбросили нарочно, чтобы навести нас на ложный след?

Два подполковника

В Калининград Денисов возвратился поздно. В гостинице Дома офицеров ему отвели номер. Собственно, комната была на двоих, но администратор обещал больше никого не поселять.

Перед сном Денисов занес в блокнот события дня и некоторые мысли. Утром, в отведенном ему кабинете, он хотел вернуться к записям, но помешали звонки: эксперты сообщали о следах пальцев, обнаруженных в автомашине, на бутылках водки и на консервных коробках, о размерах ботинок, оставивших отпечатки на контрольной полосе. Все это было важно для следствия, но отсутствовало самое главное — нити, которые привели бы к нарушителям.

В середине дня, после обеда, выпал свободный часок. Денисов вынул блокнот. Он смотрел на записи и удивлялся. Одно противоречие наслаивалось на другое. Денисов недоумевал и раздражался: еще ни разу в своей многолетней работе он не сталкивался с таким необыкновенным случаем.

Он выдернул из блокнота лист, написал на нем: «Главные вопросы», подумал и крупными буквами вывел: «1. Дерзость».

Откинувшись на стуле, он барабанил пальцами, рассеянно глядел в окно. Нет, в его жизни попадались и более дерзкие нарушения границы. Но то было во время войны. А сейчас… Даже в разгар холодной войны вражеские разведчики не осмеливались действовать с такой наглостью.

Денисов вспомнил Бандуренко — того тоже удивляет дерзость этой вылазки. Чужое судно не только камуфлируется под нашего рыбака, — это бы еще куда ни шло, — оно надевает маску реально существующего советского траулера с хорошо известным капитаном. Кто-то — один или несколько — высаживается на косе и не скрывается в лесу — правда, скрыться там трудно, — а лезет на турбазу, где всего опаснее, где обязательно запомнят. Нет, они почти не скрываются, те двое, — угощают Слесаренко, мирно беседуют с Тигуновым, покоряют своей услужливостью Элене Райбужас… А кража машины? Вот уж чего нельзя не заметить! Если бы лейтенант Петров и не обнаружил угона «Победы», утром это раскрыл бы Слесаренко или сам Толбузин. Открытая дерзость, вызывающая уверенность в каждом поступке, — почему?

Денисов снова взял карандаш. Теперь первая запись выглядела так:

«1. Дерзость. Преднамеренная».

Один вопрос тянул за собою другой. Шла цепная реакция вопросов: одна загадка порождала загадки новые, еще более темные, еще более сложные. Хорошо, преднамеренная дерзость. Но для чего? Конечно, нарушители не сомневались, что рано или поздно — и скорее рано, чем поздно, — их обнаружат. Дерзость и быстрота давали выигрыш во времени. Это так, но этого мало. Решительность действий, отважная демаскировка имеют и свои недостатки: они вызывают ответный прилив энергии, решительность и быстроту преследователей. Не учитывать этого нарушители не могли. Нет, они стремились не только к крохотному выигрышу во времени. Они преследовали цель покрупнее. И открытым появлением на турбазе и в Ниде они запутывали следы.

Денисов пододвинул листок. Первая строчка приобрела окончательный вид:

«1. Дерзость. Преднамеренная. Демаскировка как своеобразная форма маскировки».

Да, но что они скрывали? Какие следы запутывали? Им надо было сбить с толку преследователей — это несомненно. Они не сомневались, что пограничники изучат их следы. Лейтенант Петров именно так и сделал — проверил глубину следа на контрольной полосе и нашел, что нарушителей было двое. Следовательно, они заранее были уверены, что их маскировка «под одного» не удастся. И они построили расчет на том, что обнаружат именно двоих. Маскировались тем, что давали себя раскрыть. Это был ход психологический. Лейтенант определил, что их было двое, — у него, естественно, душевное удовлетворение: ага, мерзавцы, хотели провести, да не на такого напали! В том-то и состоял их лукавый план, что преследователь раскроет элементарную хитрость, обрадуется, и на тонкую проницательность его уже не хватит.

И все следы, оставляемые ими впоследствии, должны были убедить преследователей: хитрости врага раскрыты полностью. Вы обнаружили, что нас не один, а двое? Нате, получайте всюду двоих: на турбазе у Слесаренко, под деревом с Тигуновым, в автобусе…

Отсюда вывод: нарушителей было не двое, а больше. Именно это они и маскировали.

Денисов записал на листке из блокнота:

«2. Нарушителей не двое, а больше — трое или четверо».