Погоня в тумане

Потом позвонил следователь. К числу запиравшихся присоединился и третий арестованный — Эдуардас Вальдис. Он убеждает, что взяли его без оснований. По его словам, он прибыл в Калининград автобусом из Клайпеды через Ниду. Его показания проверяются.

— Прибыл-то он из Клайпеды, это верно, — заметил Денисов. — Но вот как он попал в Клайпеду?

Вошедший Ромейко швырнул свой портфель на стол.

— Сознаюсь, был неправ, — сказал он, пожимая руку Денисову. — Не ожидал, что какую-то стройку предпочтут нашему порту.

— И что диверсантов будет больше, чем двое? — напомнил Денисов.

Ромейко рассмеялся.

— И это! Кругом провели, мерзавцы! А сколько их все же было? Сомнительно, чтоб трое. Двое — каждый действует самостоятельно. А трое — группа, им нужна координация. И, следовательно, должен быть четвертый, руководитель.

— И по-моему, так.

— Но кто он, кто? Вот вопрос!

— Думать надо… Я хочу посмотреть на Вальдиса. Поедете со мной, Антон Пахомович?

— Можно поехать.

Вальдис оказался точно таким, как на фотографии, — высоким, худым пареньком с тонкими чертами лица и большими вдумчивыми глазами. Войдя в кабинет следователя, он внимательно поглядел на Денисова и Ромейко, вежливо, но как-то безучастно поклонился. Он не был похож на рабочего, каким назвался. И на наглого разведчика, хитро пробравшегося в наш тыл, он тоже не походил.

Денисов почувствовал жгучую обиду за то, что вот таких славных парней кто-то сумел уговорить и послать на бесславное дело.

— Вы не рабочий, Вальдис!

Юноша посмотрел на него с недоумением.

— По-вашему, я плохо кладать кирпичи? — Он говорил с сильным акцентом.

— Нет, — сказал Денисов. — Кирпичи вы кладете аккуратно, бригадир каменщиков вами доволен.

— Я мало работал, — Вальдис застенчиво усмехнулся. — Я очень люблю каменная работа. Я хочу учиться архитектура.

— Архитектура теперь имеет дело с железом и цементом, — заметил Денисов. — Профессия каменщика отмирает.

Вальдис вежливо возразил:

— Архитектура есть разный. Я буду каменный и деревянный только строить.

В допрос вмешался нетерпеливый Ромейко:

— Там будет видно, чем вам придется заниматься в будущем! Вы лучше признайтесь, чем занимаетесь сейчас.

Вальдис с готовностью ответил:

— О, пожалуйста! Это признание легкий. История архитектуры — одно. Также фотография. Цветная — очень люблю. Еще спорт. Плавание — первый разряд. Подводная охота. Водные лыжи — немножко.

— Мастер акваланга?

— Мастер — нет. Потом — да, не сейчас. Очень любитель акваланга — да. Хороший спорт.

— Очевидно, вы из спортивных побуждений ушли на дно отмели с борта иностранного судна и тайно выбрались на советский берег? Так, Вальдис?

— Не так. — Лицо Вальдиса стало замкнутым. — Гражданин следователь, я уже отвечал такой вопрос.

— Плохо отвечали. Из какой страны вы прибыли к нам?

— Из Советской Литвы. Такая страна. Я уже говорил.

— Да, говорили. Из Клайпеды. А в Клайпеду как попали?

— Рокишкис. Там жил. Можно проверить.

— Проверим. И по документам все, очевидно, сойдется. — Ромейко возмущение передернул плечами. — Хитрая вы бестия, как погляжу, Вальдис!

— Не надо так! — с недовольством сказал Денисов.

В странном юноше чувствовалось что-то непривычно новое, для разведчика — непрофессиональное. Обычные формы допроса не могли раскрыть природу этой необычности, тем более — грубость Ромейко.

— Как вы сами считаете, почему мы вас арестовали? — спросил Денисов, задумчиво глядя на Вальдиса.

— Я положил шамота в стену. Шамотный кирпич, да?

— Почему вы заложили этот кирпич? Вас ведь не просили сделать это. И где вы его достали?

— Нашел на улице. Очень хороший, взял чемоданчик, да? Зачем пропадать?

— Бригадиру могли сказать.

— Зачем? Пустяк. Тысячи кирпичей на стройка. Каждый говорить, да?

— Запираешься! — гневно сказал Ромейко. — Нахально смотрит в глаза и врет!

Денисов и на Ромейко поглядел с той же задумчивостью. Вспыльчивый его помощник решительно не годился для следственной работы. Вслух Денисов ничего не сказал.

Наступившей паузой воспользовался следователь:

— Против вас имеются веские улики, Вальдис. Вчера вас опознал по фотокарточке заведующий турбазой. Вы были одним из его ночных гостей, тем, который предъявил документы на имя Семенова.

Вальдис очень вежливо сказал:

— Вы же паспорт Семенова не нашли у меня, только Вальдис, да? Вы не думаете, ваш заведующий может ошибается?

— Допустим, Слесаренко ошибается. А экспертиза? Отпечатки ваших пальцев совпали с найденными на посуде. Что вы на это скажете?

Вальдис ответил с той же равнодушной вежливостью:

— Экспертиза не бог, да? Наука тоже ошибается.

Денисов встал.

— Останетесь? — спросил он Ромейко. — Я пойду.

— Я с вами.

На улице Ромейко сказал сердито:

— Врет, выкручивается! Заведующий турбазой — ошибается, наука — ошибается!..

— Он сам себя разубедит, — уверенно сказал Денисов. — Не сомневаюсь, что он сейчас мучительно доискивается ответа на извечную философскую проблему следствия.

— Что это за философская проблема?

— Проблема такая: может ли хвост вилять собакою?

Ромейко захохотал.

— Вы остряк, Михаил Владимирович!

— Говорю вам, это философская проблема, а не острота… Пойдемте обедать.

— Я в ресторан, а вы?