Погоня за дождем

На закате примчались Гордеич с женою, такой же ершистой и чернявой, как сам, хохлушкой с карими глазами и куделей, собранной в пучок на затылке, мой ликующий тесть с пачкою вощины, завернутой в прозрачную восковую бумагу, и супруга Матвеича, в теле, еще не рыхлая, ладно сбитая, с властной походкой. Выйдя из машины, она сдержанно поздоровалась, окинула хватким оком пасеку и окрестные поля и, передав Матвеичу сумку с продуктами, важно удалилась с ним в будку - на какой-то семейный совет. Между тем хохлушка, Марья Гавриловна, угостила меня домашним сладким печеньем, выспросила о новостях и сказала, что они будут качать послезавтра. Гордеич утвердительно кивнул... Глядя на женщин, лишний раз я убедился в правоте бытующей в народе поговорки: "Муж и жена одна сатана". В самом деле, жены наших компаньонов являли поразительное сходство с мужьями: облик, манера говорить и двигаться, даже смотреть, жесты рук все почти совпадало точь-в-точь, все говорило о том, что и тут, в этой щепетильной интимной области, природа отступает и преобразуется, как воск под твердыми пальцами создателя, перед неумолимым ходом времени и давлением человека.

Приехали жены, и наша мужская компания добровольно распалась на отдельные кланы, что весьма выручило моего многострадательного тестя: отныне он будет готовить на двоих. И хлопот меньше, и расход невелик.

...Опять веселая прибавка: около пяти килограммов.

Тесть ходит солидно.

9 июля

За Родниками - крутой взлет холма. Он давно манил меня: что там за ним? Сегодня утром, делая пробежку, я оказался возле холма и взошел на его выгоревшую от солнца макушку. Глаза ослепило огненно-ясным заревом: передо мною, насколько охватывал взгляд, расстилалось поле подсолнухов. Ни одной пасеки не пестрело у поля, не было слышно и гуда пчел в воздухе.

Я спустился, оглядел подсолнухи: сорт обычный, медоносный. Нашим пчелам невыгодно лететь сюда и впиваться в желтые трубочки: далеко. Пчелы затрачивают на полет большую энергию и съедают в пути много нектара.

Наступит осень, срежут шапки, и, пожалуй, станут люди гадать, отчего у канала подсолнухи одарили их вдвое большим урожаем, нежели у холма. Кто-то догадается и добрым словом помянет работниц-пчел, а заодно и наших стариков. Бригада получит премию, хотя к прибавке семян имела такое же отношение, как и та, чьи угодья за холмом.

Трудно сказать, с каких это пор в хозяйствах привилась дурная привычка скептически относиться к пчеловодству, древнейшему занятию человека. Колесили мы по степи изрядно, немало колхозов и совхозов повидали, но редко где были у них хорошо налаженные пасеки. Руководители так рассуждают: дело, мол, это отжившее, заметных доходов в общественную кассу не приносит, а хлопот с ним не оберешься: год на год не приходится, того и гляди, окажешься в убытке. Полезность пчелы оценивается стоимостью добываемого ею меда. Глубокое заблуждение!

Ежегодно мы недополучаем огромное количество яблок, груш и других фруктов, семян подсолнечника и гречихи только потому, что не всегда в опылении цветов участвуют пчелы, кропотливые наши пособницы. Их не хватает. Любители-пасечники, при всем энтузиазме и преданности мудрому занятию, не в состоянии поспеть всюду и все разом охватить: слишком широки, необъятны российские просторы. Кроме меда, таким образом, мы недобираем много воска, необходимого для нужд промышленности, пчелиного яда, маточного молочка и прополиса, применяемых в медицине, перги пчелиного хлеба, незаменимого белково-витаминного корма, способного великолепно сохраняться тысячелетия.

В средней полосе России и на Кубани не однажды доводилось мне видеть словно молоком облитые, обильно цветущие поля гречихи, возле которых, увы, не было ни одного улья. Кто наблюдал за цветением липы, вдыхал поутру ее душистый, стойкий аромат, вслушивался в заботливый гуд мохнатых работниц, тот надолго сохранит в душе чудесное воспоминание о раннем лете. Но пасеки у липовых рощиц теперь в редкость. Даром цветет, опадает тонкий липовый цвет.

Все-таки не повредило бы теплее отнестись к любителям, приглядеться к приемам их труда, подучиться уму-разуму да с помощью многоопытных стариков в каждом хозяйстве, где позволяют условия, создать пасеки, привлечь на них пенсионеров, - словом, восстановить оборванные нити, связывающие человека с природой, с пчелой и цветами... Жить бы с природой едино, друзьями, как жили до нас прародители и нам завещали, не травить бы ядами, не открещиваться от нее по причине лености, суетности и нежелания привстать с кочки и поглядеть дальше, за околицу...

Нередко мы находимся в положении людей, которые за деревьями не видят леса - настоящего, глубинного, с незамутненными ключами и неисповедимыми извечными тайнами, с великими его радостями.

С думой об этом я вернулся на пасеку.

...Мед льется. Спасибо серой горной кавказской пчеле. Отличная порода! Я счастлив, но иногда, как рябь на воде, набегает посторонняя дума: точно ли спасает меня пчела, не губит ли?

К обеду было три килограмма, еще три налилось к сумеркам. Новый рекорд пасеки!