Погоня за ястребиным глазом . Судьба генерала Мажорова

Посмотрел. Оказалось, в ней нет ничего такого, что приписывала ей народная мифология, — обычная станция на лампе обратной волны, да еще и с довольно примитивной настройкой частотно-модулированной помехи. Позже и военные чины в этом разобрались, и когда ученые предложили сделать им такую же «чудодейственную» станцию, наотрез отказались.

Беда египетских офицеров и солдат зенитно-ракетных войск была в том, что они не умели работать в условиях применения помех, не знали, на что способны помеховые средства противника. Вторая мировая осталась далеко в прошлом, а в условиях современной войны без применения помех не выжить. Особенно это касается авиации.

Собственно, эту мысль и пытался донести Мажоров и до наших советников и до командиров-египтян. В конце концов его попросили написать свои рекомендации по действиям как зенитных комплексов, так и радиолокаторов ПВО в условиях применения противником радиопомех.

«По существу с 1967 года, — считает Юрий Мажоров, — начался новый этап военных действий с применением помех в широких масштабах. Во время войны во Вьетнаме, американцы тоже применили помехи и старались подавить РЛС системы наведения С-75. Но там наши советники, видимо, были мудрее, а сами вьетнамцы гораздо мужественнее египтян. Для пусков ракет в условиях, когда радиолокатор был забит помехами, они стали применять оптический метод наведения. С этой целью радисты вручную управляли антенной по азимуту и углу места, наблюдая атакующую цель в визиры оптики на антеннах. Это, конечно, резко снижало дальность стрельбы, но все лее давало возможность бороться и не допускать прямой атаки самолета-ми позиций ЗУРО. В Египте этого не было, и самолет, подавив РЛС, в первую очередь, стремился разбомбить зенитно-ракетный комплекс. Это им удавалось очень часто.

Как выяснилось позлее, египтяне тайком от нас посылали своих «ходоков» во Вьетнам. Стало быть, не верили нам. Хотели выяснить, на какой этакой особенной технике столь мужественно воевали вьетнамцы. Оказывается, техника была та же, а вот бойцы — другие. Вьетнамцы воевали самоотверженно и боролись до конца. А арабы при первой же угрозе бросали технику и разбегались в панике.

В танковом сражении оставляли исправную машину и удирали с поля боя, молено сказать, «босиком». Это было! Да и не только танки оставляли. В ходе войны отмечено несколько случаев захвата израильтянами египетских РЛС. Что тут сказать? Горько о таком говорить, но это правда».

Задачи, которые были поставлены на командировку, Юрий Николаевич успешно выполнил. Но его по-прежнему мучила мысль о ЗУРО «Хок». Здесь, в Египте, он особенно остро почувствовал, как важно найти противоядие против «Хока». Этот комплекс израильтяне развернули вдоль Суэцкого канала, на захваченной территории, и Мажоров воочию убедился, как панически боялись его египетские летчики. Да и как было не бояться. Многие их товарищи погибли от зенитных ракет системы.

Юрий Николаевич попытался поговорить с Горшковым. Объяснил все по порядку, просил содействовать в отправке группы специалистов в Египет, для разведки данных РЛС «Хока». И опять услышал то же самое в который раз: пусть этим занимается ГРУ. Теперь Мажоров добавил еще один аргумент. Дело ведь не только в «Хоках», нам и свои РЛС ЗУРО защищать надо. А коли мы додумались до такого, додумаются и американцы. Горшков замолчал, видимо, Юрий Николаевич попал в точку, а потом сказал: «Ладно. Давай вечерком прогуляемся по берегу Нила и все обмозгуем».

Так и поступили. Гуляли по набережной взад-вперёд, до тех пор, пока Мажоров не добился своего и не убедил заместителя председателя ВПК послать специалистов. Леонид Иванович обещал перед отъездом переговорить об этом с египтянами.

Когда они вернулись в отель, то обнаружили на столе конверты, в них — приглашение на торжественный прием. Подписаны приглашения были министром обороны Фавзи.

На ужине наливали вино, подавали жаркое из мяса, рыбу. На десерт — разрезанный на дольки арбуз. И это в феврале!

В завершение приема перед советскими гостями выступили очаровательные танцовщицы, зажигательно исполнившие «танец живота».

Так завершился заключительный день визита в Египет. Утром делегация вылетела в Москву.

В самолете Горшков сказал Мажорову о том, что достигнута договоренность о посылке нашей разведгруппы, а также станции «Смальта» в район Порт-Саида.

…Через несколько дней после возвращения в кабинете Мажорова раздался телефонный звонок. На проводе был начальник Главка Липатов. Он сказал, что уже дважды представлял на подпись Плешакову документы на присвоение Юрию Николаевичу генеральского звания. Петр Степанович не возражал, документы брал, и они оставались в его сейфе. Теперь, по договоренности с заместителем министра Казанским, они решили сделать представление лично министру, минуя Плешакова. Ожидали только отъезда Петра Степановича в командировку в Париж.

Вскоре Плешаков отбыл во Францию. Калмыков подписал документы, и они были переданы в Главное управление кадров Министерства обороны.