Погоня за «ястребиным глазом». Судьба генерала Мажорова

Только вот об этом знали немногие как в Министерстве обороны, так и военно-промышленном комплексе. Не представляли истинных возможностей института и непосредственные разработчики управляемого оружия, создатели самолетов, ракет, кораблей.

И тогда руководством института было принято решение ознакомить прежде всего главных конструкторов, руководителей Минобороны с возможностями электронной техники, ее способностью эффективно защищать военные объекты и боевые средства от уничтожения их противником. Для этой цели в ЦНИИ изготовили показательные образцы систем, макеты, создали наглядную агитацию, подготовили доклады и выступления. Через Военно-промышленную комиссию удалось пробить идею проведения большого сбора всех заинтересованных специалистов.

«КАК ТЕБЕ НЕ СТЫДНО, ЯКОВЛЕВ?»

Председательствующий академик Александр Щукин встал из-за стола президиума, окинул взглядом зал.

— Товарищи, вы прослушали доклад начальника сто восьмого института Плешакова.

Мажоров, сидя по левую руку от Щукина, внимательно смотрел за реакцией присутствующих. К счастью, на это совещание удалось собрать практически всех главных конструкторов самолетов. В первых рядах расположились Андрей Туполев, Александр Яковлев, Павел Сухой, Владимир Мясищев. Отсутствовал Микоян, но его заменил первый зам. В зале также были и другие первые заместители генеральных.

Министерство обороны, как главного заказчика, представлял генерал Борис Девяткин. Среди авиационных конструкторов разглядел он и ракетчика Александра Березняка. Впрочем, с конструкторами ракет у них отношения складывались более благоприятные. И в первую очередь потому, что начальником Главного управления ракетного вооружения Минобороны был его старый друг, с кем, еще будучи капитанами, они запускали немецкие ракеты, — Николай Смирницкий. Дело, конечно, не только в их дружбе, просто Смирницкий, будучи радиоинженером, живо интересовался проблемами защиты баллистических ракет. Встречаясь, они часто обсуждали подобные вопросы. Николай знал, сколь успешно работают в этом направлении Мажоров и его подчиненные, ценил важность их разработок. ГУРВО, в свою очередь, выдавало технические задания на строительство ракет. Так вот в этих заданиях и появилось требование по защите ракет от средств противоракетной обороны. Это сильно облегчило взаимодействие ученых «сто восьмого» с главными «ракетными» конструкторами.

С военно-воздушными силами все обстояло иначе. Пока Плешаков читал свой доклад, Мажоров пристально следил за создателями самолетов.

«Главные» слушали начальника института внимательно и весьма напряженно. То и дело перешептывались, покачивали головами. Судя по всему, многое в докладе им не нравилось. Еще бы, Мажоров их понимал. «Сто восьмой» со своей защитой добавлял немало хлопот. Зал недовольно гудел.

— Внимание! — поднял руку академик Щукин. — А теперь на ваши вопросы ответит главный инженер института Мажоров. И он попросил Юрия Николаевича выйти к трибуне.

Не успел Мажоров еще обогнуть стол президиума и стать за трибуну, как из зала «прилетел» вопрос.

— А питаться ваша станция помех откуда будет?

— Как откуда? — среагировал Юрий Николаевич. — От бортовой сети самолета.

Зал зашумел еще больше.

— Вес станции напомните, — спросил кто-то из задних рядов.

— Скажем так, до сотни килограммов.

Тут уже не выдержал Андрей Николаевич Туполев. Он привстал со своего места и, обращаясь к президиуму, в сердцах сказал:

— Я что, себе в задницу все это воткну. Самолет же не резиновый. Он забит оружием, и липшего места нет!

Раздались одобрительные реплики. Академик Щукин пытался успокоить зал. Когда страсти улеглись, он кивнул Мажорову, мол, продолжайте. А что, собственно, на это скажешь? Выходит, что главные конструкторы плохо представляют себе, как уязвимы их машины. Без аппаратуры «сто восьмого» самолеты ждет неминуемая гибель в первом же бою.

Однако на вопрос Туполева, хоть и риторический, пришлось отвечать. К счастью, Мажоров подготовился к такому повороту дела. У него, как говорится, был свой рояль в кустах. Сначала он дипломатично согласился с мнением Андрея Николаевича, чтобы благотворно повлиять на разгоряченных конструкторов, а потом, что называется, выкатил рояль.

— Чтобы уменьшить энергетические и весовые затраты, в конструкции самолетов можно использовать малоотражающие материалы.

В первых рядах заулыбались, мол, «создатели помех» учат мэтров авиации, как строить самолеты. Но Мажорова это не смутило. Он продолжил дальше. Сказал, что для начала надо сделать малоотражающими кромки плоскостей, оснастив их материалом, поглощающим радиоволны. И тут же в подтверждение своих слов продемонстрировал макет такой плоскости.

— Может, подумать об изменении конструкции самой кабины пилота, сделать ее из другого материала. Для этого модель машины проработать в безэховой камере, чтобы получить минимальное отражение волн.

Это было уже слишком. Подобное заявление главного инженера института конструкторы восприняли как покушение на их свободу и вмешательство в их внутренние дела.