Погоня за химерой

Это воспоминание заставило руку Свитари невольно коснуться шеи, ещё недавно украшенной декоративным нейроошейником, и пообещать себе, что этого больше никогда не повторится. Полукровка не представляла, каким образом добиться этого, но собиралась во что бы то ни стало найти способ.

— Как думаешь, нас снова заперли? — негромко спросила Эйнджела, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам. На улице шёл дождь, едва слышный сквозь прикрывающую крышу толщу земли.

— Есть простой способ узнать, — ответила Свитари и, подойдя к двери, толкнула её наружу.

Вопреки опасениям, дверь, натужно скрипнув, открылась. Клоны сидели спиной к входу, под огромным, метра четыре в диаметре, листом местного гигантского цветка, по которому гулко барабанили дождевые капли. На скрип двери они не обратили абсолютно никакого внимания, но эмпатка почувствовала, что её с сестрой появление не осталось незамеченным.

Клоны разговаривали… о дожде.

— Дождь, — Чимбик вытянул руку и позволил нескольким тяжёлым каплям упасть на свою ладонь. — Никогда не думал, что это может быть так красиво.

Дожди на Камино шли постоянно, сколько клоны себя помнили. Но там это была стихия, когда-то едва не уничтожившая разумную жизнь на планете, сплошная стена воды в мрачном серо-стальном водном мире. Тот дождь они ненавидели. Потом был дождь Джабиима — постоянный, как и на родине клонов, но на этом сходство заканчивалось: вместо металлических и пластиковых полов Типока-сити под ногами была жадно чавкающая, словно пасть ненасытной твари, густая красно-коричневая грязь. Она хватала за ноги, липла к снаряжению, подло шлёпаясь оттуда на казалось бы надёжную каменистую поверхность, превращая каждый шаг в игру с удачей — подскользнёшься, или нет? Упадешь, или удержишься?

Тут дождь был иным. Вместо оглушающих потоков, низвергающихся с небес под оглушающий аккомпанемент грома, зайгеррианский дождь негромко и весело шлёпал по широким листьям местных растений, создавая неприхотливую и приятную слуху мелодию. В неё гармонично вплетались звуки фауны, поскрипывание древесных стволов, шелест листвы и на самой границе слуха даже не слышался — нет, угадывался, — лихой посвист напоенного ароматами джунглей ветра. В довершение ко всему капли воды в лучах восходящего местного светила переливались всеми цветами радуги, посверкивая, словно драгоценные камни, которые клоны видели в украшениях богатых дам.

— Знаешь, — Блайз встал и стукнул по листу, вызвав небольшой водопад. — Мы когда с Ри на лайнере летели, там один пожилой корунай пел песню. Я тогда не совсем её понял, а вот сейчас дошло…

— И что он пел? — Чимбик вновь высунул руку, и сложил ладонь лодочкой.

— Он пел на родном языке. Мне Ри перевела. Сейчас… — Блайз уселся и процитировал:

— Я вижу синеву неба, и зеленую траву,

Я вижу белые облака в небе, что для тебя и для меня,

И говорю сам себе: Как же прекрасен этот мир…

Блайз прервался, кашлянул и продолжил:

— И ведь он прав — мир прекрасен.

— Наверное, он искренне любил жизнь, — задумчиво произнёс сержант, выливая набранную воду на землю.

— Кто?

— Тот корунай, — пояснил Чимбик, вытирая руку о бедренный щиток и обратился к сёстрам, не поворачивая головы:

— Мисс, если вы проголодались — еда на столе в комнате справа от входа. Правда, там одни консервы, но ничего, есть можно.

Близнецы ничего не ответили, просто молча сели напротив клонов, на торчащий из земли толстый корень какого-то местного растения, точно такой же, на котором сидели мужчины, и позволили редким каплям, долетавшим под естественный навес, касаться своих лиц.

— Когда мы летим на Корусант? — спустя несколько минут нарушила молчание Свитари.

— Через пять часов, — сержант повернул голову к полукровкам. — Мы… — он указал на Блайза, а потом на себя, — … летим на Тройной Ноль. Вы, — палец упёрся в сестёр, — куда пожелаете. Вот ваш корабль, — он кивнул на захваченный у тойдарианца транспортник, в рубке которого возился Дум, тщательно проверяющий все системы.

Как важно объяснил дроид — корабль хоть и новый, но проверить нужно, ибо если предыдущий владелец был собрат гаморреанца по разуму, то запросто мог ушатать судно в кратчайшие сроки. После чего электронный хам бесцеремонно выпроводил клонов из рубки и занялся работой.

Эйнджела повернула голову и некоторое время недоверчиво изучала клона, будто могла заглянуть под лицевую пластину его шлема.

— Вот так просто? — наконец спросила она. — Вы тащитесь за нами через половину галактики, а теперь говорите, что мы можем улететь куда и когда захотим?

— Да, — односложно ответил сержант.