Погоня за хвостом

– Посмотрим… Только, ради бога, осторожнее: конечно, ты дочь Симбирина и вряд ли кто рискнет навредить тебе, но опять же, Сеня: ты – самая большая слабость отца, он любит тебя больше всего на свете. Если бы я хотел навредить ему, я бы взялся за тебя, так что постарайся одна никуда не соваться, хорошо? Всегда звони мне.

– Ты как-то слишком нагнетаешь обстановку, – не оценила я заботу. – С братцем никак сговорился? Он тоже большой любитель сгущать тучи, как оказалось.

– Тебе трудно понять, а я чуть не поседел, когда ты пропала в прошлый раз. Да я был готов расцеловать Вишневского за то, что он тебя вытащил! Не хочу пережить подобное второй раз, хорошо?

Опять это спасение! Я нахмурилась.

– Буду звонить тебе днем и ночью, можешь не сомневаться.

– Надеюсь на твое благоразумие, – серьезно ответил друг.

Более мы подобных тем не касались, зато просидели чуть ли не до утра, обнимаясь и болтая обо всем на свете. Уснули, кстати, тоже вместе, на диване, в основном потому, что он стоял максимально близко к барной стойке.

Глава 4

Проснулась я с неприятной головной болью и в том же шелковом костюме, в котором разгуливала вчера, вот только сегодня он выглядел хуже некуда: мятый и с пятнами сомнительного происхождения. Похоже, я что-то на себя пролила, и не раз.

– Сенька, проснулась? – услышала я Ромкин голос и огляделась: рядом друга не наблюдалось, а голос его доносился со стороны кухни. Видимо, он на расстоянии чувствует, что да как, раз так точно определил.

– Кофе, – коротко прохрипела я и с трудом свесила ноги с дивана.

– Будет тебе кофе, но сначала – в душ. Выглядишь паршиво! – крикнул Ромка.

– Откуда тебе знать? Ты меня даже не видишь!

– Я проснулся рядом и впечатлился.

– Сволочь, – сделала я вывод и на самом деле поплелась в душ.

Оказалось, утренние процедуры способны вернуть к жизни не хуже, чем кофе. В итоге на кухне я появилась почти бодрой, но жутко злой: все еще не давала покоя обида на Ромкино «выглядишь паршиво». Кто вообще такое говорит? Злость моя увеличилась втрое, когда я увидела, что друг на кухне не один, а в компании Рыжей. Совсем забыла, что у меня квартирантка прижилась и теперь придется ее в окно выкидывать.

Завидев меня, Рыжая широко заулыбалась:

– Доброе утро!

– Ты еще не съехала?

– Не обращай внимания, – подмигнул ей Ромка. – Если разбудить принцессу раньше полудня – будет буря, но вообще Сенька отходчивая.

– Я не отходчивая, – нахмурила я брови. – И мне категорически не нравятся всякие беженцы, особенно если они селятся в моей квартире. Благотворительность – не мой конек.

– А какой твой? – заинтригованно спросила Рыжая.

Ромка сунул мне в кури чашку с кофе и ответил:

– Злобность.

Я же задумалась вслух:

– Кстати… а не наша ли общая подруга-беженка замочила Токарева? А что? С головой у нее явно не все в порядке, вполне могла отправится на дело, вооружившись тупым ножиком. Повод пытать мерзавца тоже имеется… да что греха таить, сама бы с удовольствием с ним поразвлеклась! Проверим ее алиби, – добавила я, не обращая внимания на Ромкин взгляд с укором. Он что, с Рыжей и подружиться уже успел?

– Сенька…

– То-токарев мертв? – побелевшими губами спросила Рыжая. Ее реакция не могла быть подделкой, так натурально никому не сыграть. Ладно, Ольга о смерти Токарева не осведомлена, ее аж затрясло от новостей. А Ромкин взгляд из укоризненного превратился в недовольный, но я только плечами пожала: нельзя же над всеми и всегда трястись, я бы, например, к себе такого отношения не потерпела.

От небольшой паузы нас спас звонок в дверь. Так как Ромка старательно обнимал побелевшую Рыжую, дверь пришлось открывать мне, хотя делать этого совершенно не хотелось: гостей я не ждала, тем более утренних. По утрам вообще ничего хорошего приключиться не может. Перебрав всех возможных гостей от брата (что почти невероятно) до маникюрши, я не угадала: на пороге стоял незнакомый парень, по виду студентик, с трудом удерживая в руках букет просто катастрофических размеров. Никак не меньше сотни темно-алых роз, настолько темных, что они казались почти черными. Улыбался паренек как-то натянуло, то ли от тяжести букета, то ли у него была еще причина, мне неведомая.

– Добрый день! Сентябрина Евгеньевна? – вымученно спросил парень, окинув меня почему-то сочувственным взглядом.

– Это ты к месту спросил, раз с некоторых пор тут просто проходной двор, – махнула я рукой, указывая за спину. – Но считай, что тебе повезло увидеть саму Сентябрину Евгеньевну.

Паренек оказался не из самых сообразительных, а может, элементарно в свое везение не поверил, и на всякий случай уточнил:

– Значит, вы Сентябрина Евгеньевна?

– А ты сам-то как думаешь? – не желала я облегчать ему задачу.

Не знаю, что он там нафантазировал, но после заминки попытался протянуть мне чудо-букет через порог. С первого раза у него не получилось, в основном из-за размеров принесенного чудовища, во второй раз беднягу опять постигла неудача. За его попытками забавно было наблюдать. С третьего раза парень проник-таки в мою квартиру и протянул мне явно тяжелого монстра.

На всякий случай я сделала шаг назад: