Погоня за матерью

Самое лучшее было бы найти письма, телефонные номера или, возможно, справочник, и я отправился в гостиную. «Таймс» так и лежал на столе под вазой с фруктами. Я развернул газету, чтобы посмотреть, не вырезала ли она объявление, но оно было не тронуто. Письменного стола не было, но в столе, на котором лежал «Таймс» я обнаружил ящик, и в тумбочке под телефоном еще три ящика. В одном нашел карточку с дюжиной телефонов, но все они были местными. Писем я не обнаружил.

В спальне мисс Тензер я нашел главное. На дне ящика комода под ночной теплой сорочкой лежали два плисовых синих комбинезона, каждый — с четырьмя белыми пуговицами из конского волоса. Такого же размера комбинезоны, как и тот, что лежал в моем седане. Неделю назад я не предположил бы, что получу истинное удовольствие от вида детской одежды. После того, как я созерцал их в течение целой минуты и положил обратно, я вышел и открыл дверь в туалет. Я надеялся на большее.

И я его получил, но не в туалете и даже, строго говоря, вообще не в доме, а в погребе. Это был настоящий погреб, а не яма, откуда брали топливо. Я нашел там несколько металлических предметов, прислоненных к стене в углу, и мне не понадобилось их монтировать, чтобы определить: это детская кроватка. Тут еще были три маленьких чемодана и два больших, и один из больших оказался набитым пеленками, прорезиненными штанишками, нагрудниками, погремушками, ненадутыми воздушными шарами, рубашечками, свитерами и другой одеждой и вещами.

Я удовлетворил свою тягу к детской одежде полностью, и поскольку дом был в моем распоряжении, я искал хотя бы намек, откуда здесь появился ребенок. Но ничего не нашел, хотя искать я умею и всегда нахожу то, чему не полагается быть найденным. Я проделал большую работу. Еще больше времени отнимает задача оставить все так, как было, но я справился и с этим. Все, что у меня имелось, когда я закончил, это несколько фамилий и адресов с конвертов писем, найденных в спальне, и несколько номеров телефонов. Однако все это выглядело малообещающим.

Было без двадцати три и Саул, вероятно, уже приехал. Я вылез в окно, прошел за поворот дороги и увидел машину Саула на обочине широкой площадки. Заметив меня, он плюхнулся на сиденье, и когда я подошел, он уже нарочито храпел. На него не очень приятно смотреть долго: большой нос, квадратный подбородок, широко разросшиеся брови, открытый рот… Стекло дверцы было опущено, и я протянул руку, чтобы схватить Саула за нос, но в долю секунды он перехватил мою руку за запястье и выкрутил ее. Так-то вот! Он знал, что я хочу сделать, еще до того, как я подошел.

— Дяденька… — просительно сказал я. Он отпустил меня и сел.

— Какой сегодня день? — спросил он.

— Рождество. Ты давно здесь?

— Час двадцать.

— По инструкции ты должен был уехать отсюда двадцать минут назад.

— Я видел твой седан. Хочешь сэндвич, пирог с изюмом и молоко?

— Еще бы!

На заднем сиденье лежала картонка. Я влез в машину и открыл ее. Два сэндвича с солониной. Я принялся за них и сказал:

— Она сбежала, пока я звонил. Это было больше трех часов назад.

— Там есть кто-нибудь еще?

— Нет.

— Ты что-нибудь нашел?

Я промолчал, проглотил кусок сэндвича, взял картонку с молоком.

— Если у какой-нибудь из твоих приятельниц есть пара близнецов, то в погребе, в чемодане, вполне хватит одежды для них. А в ящике наверху имеются два плисовых комбинезончика с пуговицами из белого конского волоса. В них-то все и дело — вот почему они наверху.

— Наличие одежды еще можно как-то объяснить, но детская кроватка все решает, — сказал он.

— Да, — у меня был полный рот.

— Значит, ребенок был там, и она знает, откуда он. Может быть, ей неизвестна мать, но знает она достаточно много. Что она из себя представляет?

— Она бы удивила даже тебя. Думаю, будет все отрицать. Если бы она вернулась и застала меня в доме, я попытался бы ее расколоть, а теперь не знаю.

— Не стоит нам сидеть в моей машине. Она знает твою?

Я кивнул и сделал глоток молока.

— О'кей, — я положил молоко и второй сэндвич в картонку. — Прикончу в своем седане эту легкую закуску, спасающую мне жизнь. А ты сунь свою машину в лес и присоединяйся ко мне. Если Вулф решит ее накрыть, то Фред или Орри будут здесь к девяти часам. Подумай, как ты будешь входить с ними в контакт. Если Вулф решит, чтобы они приехали к нему, то вместо Фреда и Орри приеду я, и мне, возможно, понадобится твоя помощь.

6

Саул Пензер, Фред Даркин и Орри Кэтер по очереди вели наблюдение за подступами к дому Эллен Тензер в течение двадцати часов. Но здесь никто не появился. Когда Вулф спустился в контору в одиннадцать утра в субботу, у меня не было никаких новостей. Он разместил свою тушу на стуле и принялся просматривать утреннюю почту, которую я вскрыл. Не обнаружив ничего интересного или полезного, он отодвинул почту в сторону и, нахмурив брови, взглянул на меня.

— Проклятье, — прорычал он. — Эта женщина сбежала, не так ли?

Я вытащил из кармана двадцать пять центов, подбросил монету над письменным столом и взглянул на нее.

— Орел. Значит, не сбежала.

— Мне необходимо точное мнение.