Погоня за матерью

Покидая кухню, я взглянул на часы, и, памятуя о том, что Вулф проторчит наверху с орхидеями до шести вечера, а мне вменено в обязанность понимать женскую психологию, и, вдобавок разглядев, что марка джина не какая-нибудь, а «Фоллансби», я решил, что вполне могу позволить себе быть поучтивее, и согласился.

Я вызвался смешать напитки, пояснив, что сам предпочитаю разводить один к пяти, и миссис Вэлдон сказала, что ее это вполне устраивает. Приготовив коктейли, я дал один стакан ей, а со вторым пристроился рядышком на диване. Мы пригубили напитки, и Люси сказала:

– У меня есть предложение. Попробуйте мой коктейль, а я попробую ваш. Вы не против?

Разумеется, возражать я не стал, поскольку обязан был вникнуть в ее психологию. Протянул ей свой стакан, не выпуская его из руки, а сам отхлебнул из ее стакана.

– Откровенно говоря, – признался я, – даже жаль, что вы переводите на меня такой славный джин. Я только что выпил целый стакан молока.

Миссис Вэлдон пропустила мои слова мимо ушей. Она, похоже, даже не заметила, что я заговорил. При этом смотрела невидящим взглядом прямо на меня. Как прикажете это понимать? Не желая просто сидеть как пень и разглядывать ее глаза, я перевел взор на ее оголенное плечо, довольно соблазнительное.

– Сама не понимаю, что на меня нашло, – сказала она. – Со мной такого не случалось со времени смерти Дика. Ведь, кроме него, в моей жизни не было ни одного мужчины. И вдруг ни с того ни с сего я решила, что должна попробовать. А почему – просто не представляю.

В подобной ситуации рекомендуется не выходить за профессиональные рамки, а проще всего это сделать, завязав разговор про Вулфа.

– Как говорит мистер Вулф, – торжественно произнес я, – никому не дано проникнуть в истинную суть происходящего.

Люси улыбнулась:

– А еще наверху, когда вы смотрели на малыша, я едва не назвала вас Арчи. Я вовсе не пытаюсь с вами заигрывать, не думайте. Я даже толком флиртовать не умею. Но я не понимаю… Кстати, вы, случайно, не гипнотизер?

– Да будет вам, – великодушно сказал я, пригубив «Мартини». – Не волнуйтесь. Отпивать друг у друга – стародавний персидский обычай. И не стесняйтесь называть меня Арчи, ибо меня и в самом деле зовут именно так, а не, скажем, Свенгали. А вот насчет флирта вы не правы. Это свойственно всем людям без исключения, мужчинам и женщинам. Лошади флиртуют. Попугаи флиртуют. Не сомневаюсь, что флиртуют и устрицы, но у них, наверное, есть особый… – Я осекся, поскольку лишился аудитории.

Миссис Вэлдон встала с дивана, поставила недопитый стакан на бар и, повернувшись ко мне, сказала:

– Соберетесь уходить – не забудьте чемодан.

И я остался в одиночестве.

Что ж, тут требовалось пораскинуть мозгами. Я сидел и ломал голову минуты четыре, а то и пять – именно столько времени понадобилось мне, чтобы прикончить «Мартини», – а затем поднялся и поставил опустевший стакан рядом со стаканом миссис Вэлдон. Я даже легонько чокнулся с ним в знак того, что все понял и проникся сочувствием – полное вранье! – после чего покинул гостиную. Внизу я забрал небольшой чемоданчик, который упаковала для меня миссис Вэлдон.

Поймать такси в это время суток и в этой части Нью-Йорка – все равно что надеяться прикупить бубновую десятку к одномастным восьмерке, девятке, валету и даме. С другой стороны, от дома меня отделяли всего двадцать четыре коротких и четыре длинных квартала, чемоданчик весил всего ничего, а ходить пешком для меня удовольствие. Желательно, правда, было опередить Вулфа, который всегда спускается в кабинет ровно в шесть вечера, и мне это удалось. В 17:54 я уже стоял на крыльце старого особняка из бурого песчаника и отпирал дверь своим ключом. К тому времени, когда раздалось громыхание спускающегося лифта, чемоданчик был распакован, а все вещи аккуратно разложены на столе Вулфа, занимая его б'oльшую часть. Сам же я, сидя за собственным столом, старательно делал вид, что занят важными бумагами.

Вулф вошел, и в следующее мгновение послышался грозный рык. Я испуганно подскочил.

– Это еще что за дьявольщина? – свирепо спросил Вулф.

Я встал и начал перечислять, поочередно указывая на каждую вещь пальцем:

– Свитер. Шапочка. Комбинезончик. Рубашечка. Маечка. Одеяло. Пинетки. Непромокаемые трусики. Подгузник. Не всякая женщина сохранила бы подгузник. И ведь горничной в тот день дома не было, да и на няню рассчитывать так скоро не приходилось. Значит, она сама его выстирала. Нашивок из прачечной или складских этикеток ни на одной вещи нет. Фабричные ярлыки есть на свитере, шапочке, комбинезоне и на пинетках, но от них, боюсь, толку мало. Только одна вещица может нам чем-то помочь. Впрочем, если вы сами этого не заметите, то, наверное, я ошибаюсь.

Вулф протопал к своему огромному, сделанному на заказ креслу и уселся в него.

– Горничная и кухарка?

– Мы пообщались. Обе исключаются. Пересказать дословно?

– Если ты настолько уверен, то не стоит.

– Уверен на все сто. Но, конечно, если мы зайдем в тупик, я готов их перепроверить.

– Что еще?