Погоня за мечтой

Казалось, они все хотели коснуться моей души, поймать, схватить, удушить, забрать, но едва предпринимали попытку, как тут же разбивались о стенки материального, физического, того, что было не под силу сломать своими призрачными руками, миражными отростками невнятных очертаний тел.

И вдруг, среди этого тумана чужих душ, среди бушующего океана пугающих видений, совсем рядом, в нескольких ярдах показался Кайл. Такой яркий, такой светлый, такой настоящий.

Он мило улыбался мне, улыбался, маня к себе…

Крошечный шаг вперед — сердце сходит с ума.

Крошечный шаг вперед — душа застыла от страха.

Еще рывок, еще шажок… — и вот-вот я его коснусь… Вот-вот я до него дотронусь…

Жадный взмах рукой — и вдруг Кайл растаял, растаял, как и все, растаял, как дымка, как мираж…

Исчез…

Растворился…

Резкая, ужасная боль пронзила все тело.

Слишком реальная, чтобы… удержаться… в этом мире…

Я не сразу поняла, что произошло. Не сразу поняла, почему, от чего я грохнулась на пол.

Но грубый рывок за волосы, новый приступ неистовой боли отрезвил мой разум, прояснив сознание.

— СУКА, СКОЛЬКО ТЕБЯ УЧИТЬ, ЧТО ВРАТЬ МНЕ НЕХОРОШО?

И на этих словах резкий удар в живот заставил меня невольно подпрыгнуть на месте. Резкая ужасная боль сдавила все внутри. Из груди вырвался предательский жалобный писк.

Я инстинктивно скрутилась в калачик.

Слезы немой рекой сорвались с глаз, испуганно убегая от боли…

— ВОРОВКА ЧЕРТОВАЯ! КРЫСА ПРОКЛЯТАЯ! Думала, я не узнаю, что ты украла мои деньги? Думала, я не найду в твоей куртке своих ста баксов? СУКА!

Дэвид вновь схватил меня за волосы и со всей дури стукнул головой об диван. Жесткий, пружинистый диван. Налетев как раз на деревянную раму под тонкой тканью обтяжки, я до дикой боли хрястнулась челюстью, едва не выбив себе зубы. Сладкая юшка просочилась сквозь зубы в рот.

Очередной удар с ноги по почкам тут же заставил забыть предыдущую боль. Тут же отпустить горечь прежней обиды и ужаса.

Тяжело сопя, заикаясь от внутренних спазмов, я попыталась отползти назад.

Слова, слова хотелись вырваться из меня в попытке оправдаться, но сил ни на что не хватало.

Разум был поглощен сосредоточением на том, как избежать нового удара, как выжить.

В ушах звенело, сводя с ума, глаза нервно моргали, пытаясь сбросить пелену слез, пытаясь вовремя увидеть новую угрозу.

Из груди вырывалось нервное вытье от страха и боли…

Вдруг Дэвид ступил короткий шаг в сторону, схватил деревянный стул и замахнулся на меня.

Неожиданно чьи-то руки в миг перехватили удар, жадно уцепившись за спинку орудия.

— ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ? — дико заревел отец, нервно, жадно вырывая стул из рук сумасшедшего Дэва.

Едва соображая, что происходит, едва осознавая свои действия, я с бешенной скоростью поползла на четвереньках к двери.

Жадно повисла на ручке. Опираясь на нее, как на костыли, я кое-как смогла встать.

Нервно заплясали пальцы, открывая замок.

За спиной слышались дикие крики и стуки.

— СУКА, ТЫ КУДА?

Но едва рука Дэвида попыталась уцепиться мне за локоть, как я тут же вывалилась в дверной проем, проворно убегая от хватки.

Второе дыхание.

Предсмертная агония.

Я летела по ступенькам вниз, ловко перепрыгивая по две ступеньки.

— И ВАЛИ НАХЕР! ЧТОБЫ И ДУХУ НЕ БЫЛО У МЕНЯ В ДОМЕ! — послышались злобные матерные слова мне в спину.

Еще секунда — и выскочила на улицу.

Я бежала по тротуару… Босая, голая… в одних трусах и футболке, бежала вперед, боясь даже обернуться.

Еще несколько ярдов — и я влетела в подъезд Бамреда.

Заветные три этажа — и со всей дури заколотила в дверь.

Тягучая минута — дверь нехотя скрипнула.

— Майя, пять часов утра… — нехотя пробормотал Браян, обижено потирая глаза. Секунда тупого взгляда — и, нервно заморгав, замигав веками, поспешно затарахтел, глотая буквы, — Что случилось? Заходи. Ты вся в крови. Боже, Майя, что случилось? — все еще плюясь словами, жадно затащил меня в квартиру и испуганно прижал к себе. — Это Дэвид? Дэвид?

— Я больше туда не вернусь, — сквозь дикий рев прорычала я. — НЕ ВЕРНУСЬ!!!

— УБЬЮ, СУКУ! — вдруг Браян нервно дернулся, отстранил меня в сторону. Резкий шаг в сторону — и, схватив нож с журнального столика, бросился к двери.

— СТОЙ! СТОЙ! УМОЛЯЮ!!! — набросилась я на Бамреда со спины, со всех сил затаскивая его обратно в квартиру. — УМОЛЯЮ, НЕ НУЖНО!!!

— Сынок, подумай про нас, — неожиданно раздался надломленный от боли и слез голос миссис Бамред.

Застыл. Застыл на месте, не дыша.

— Прошу, — нервно прошептала ему в спину. — Он того не стоит. И я не стою.

Резкий грубый разворот.

На глазах были слезы. Слезы ненависти. Слезы боли. Слезы безвыходности.

— Ты — стоишь, а он — нет.

Тяжелый вдох. Я нежно коснулась его руки, ласково провела пальцами от локтя к кисти.

Ухватилась за нож.

— Отдай мне его, пожалуйста, — едва слышно прошептала я.

Секунды раздумий.

Секунды тяжелого "за" и "против".

Пальцы разжались… Лезвие обреченно выскользнуло из его рук мне в ладонь.

Жадно всматриваясь в глаза матери, он мысленно проклинал все на свете.

Проклинал свою беспомощность.