Погоня за «оборотнем»

Ее папу. Не твоего мужа, не моего мальчика, не нашего Пола. Он был хорошим полицейским, Боб Ван Митер, десять лет прослуживший патрульным полицейским и двадцать — детективом. О его профессионализме говорили встречавшиеся на каждом шагу в доме медали, дипломы и почетные награды. Как же он оказался таким доверчивым, чтобы поверить в то, что в центре забитой машинами улицы, в центре Манхэттена, в середине недели, средь бела дня кто-то решил свести с его сыном счеты, выстрелив из пистолета 22-го калибра в окно такси, в котором он ехал? Ее муж. Папа Кэрри. Их Пол. Или статьи в газетах были слишком убедительными, отметавшими всякие подозрения в том, что все произошло далеко не так?

Или ему позвонил его бывший шеф до того, как случай получил огласку в газетах, и передал ему ту же версию?

Да. Боб Ван Митер был не в курсе темной стороны дела. Нью-Йоркское управление полиции тоже не имело об этом понятия. В Джорджтауне наглухо закупорились, притворившись, что ломают головы над загадкой и стирают коленки в поисках к ней ключа вместе с полицией.

Почему они так поступили? Куда делось старое доброе межведомственное соперничество? Куда делось здоровое недоверие к парням, чьи задницы, были замараны, но которые все еще пытались прикрыть их? Куда подевалась мелочная, но естественная зависть к людям с большими деньгами, которые те могли с большим размахом потратить на Ямайке, например? Неужели ни у кого не возникло подозрения в том, что играющий грязью да замарается?

Почему он продался, сукин сын? Пол. Черт возьми! Ради денег? Ради секса? Власти? Ради грудастых девиц. Девиц с шикарными бюстами. Классическими. Как в то время, когда… Наплевать. Она пыталась забыть его. Хотела ли? Почему же тогда не переставала думать о нем, думать с волнением и любовью? Как в то время, когда…

* * *

Монтаук. Февраль. Пол получил короткий отпуск после выполнения задания, а Сюзан взяла несколько выходных дней, положенных по контракту. Они оставили пятилетнюю Кэрри его родителям и укатили на три дня в середине самой холодной недели зимы. Порывы ветра захватывали дух, но небо было чистым, и им даже удалось немного позагорать под защитой дюн. Ночью на небосклоне высыпало столько звезд что у них начинала кружиться голова.

В мотеле на Дюн-роуд где они остановились, больше никого не было. В мотеле была столовая, и они предупредили хозяина, что будут обедать после полуночи. Они направились в свою комнату и занялись любовью, затем уснули и пробудились ото сна, когда на землю опустилась ночь…

— Они думают, мы им соврали, когда сказали, что женаты, — сказала Сюзан. — Только любовникам приходится выдумывать небылицы.

— Хочешь, я пойду узнаю, имеется ли у них что-нибудь поесть? — предложил Пол.

— Не надо.

— Хочешь спать?

— Нет.

— Что же ты тогда хочешь?

Сюзан зарычала и, как львица, бросилась на Пола.

Затем они поехали к маяку и, как сговорившись, стали пристально вглядываться в горизонт на востоке, а потом стали спорить, что находится в той стороне — Англия или Франция. На обратном пути они заехали в библиотеку, чтобы выяснить, кто из них прав, и были удивлены, узнав, что там находится Португалия.

Около киоска мотеля они задержались, сравнивая карту Соединенных Штатов с атласом. Штаты, где они родились (Сюзан — в Висконсине, Пол — в Нью-Йорке), были в нужном месте и более-менее правильных пропорций.

— Ты меня любишь, несмотря на то, что я неуч в географии? — спросил Пол.

— Я люблю тебя именно поэтому, — парировала Сюзан.

Утром в день отъезда перед завтраком они занимались любовью, на обратном пути слушали радиоприемник и пели вместе с исполнителем в стиле кантри, хотя и не знали слов. Подъехав к дому родителей Пола, Сюзан положила руку на его плечо в тот момент, когда он собирался выходить из машины.

— Да, милая. Это было просто необыкновенно, — склонился Пол, чтобы поцеловать Сюзан.

— Знаешь, это были самые лучшие моменты в моей жизни, и вполне вероятно, что они больше не повторятся. Кто знает? Я тебе благодарна за это, вот и все, спасибо тебе.

— Ну, что ты, это я тебе благодарен.

— Тебе спасибо.

* * *

Кэрри уже порядком надоел клуб, крошечный бассейн, теннисный корт. Ее переполняли сомнения, ей казалось, что она вообще ничего не понимает.

— Что, если тебя убьют?

— Не убьют.

— А все-таки, если убьют?

— Кэролин, мне это просто необходимо сделать.

Кэрри внезапно вышла из состояния апатии и приняла позу, полную торжественности.

— «И месть хоть сладкою была — вернулась горечью полна», — продекламировала Кэрри.

Сюзан прошиб холодный пот. Казалось совершенно невероятным, что ее собственная непредсказуемая дочь декламирует ей стихи.

— Это из «Потерянного рая», слышала? Мы сейчас проходим. В школе. Эта фраза означает…

— Я знаю, что под этим подразумевается, но я не собираюсь действовать безрассудно, Кэр. Я руководствуюсь чувством ответственности.

— По отношению к кому? К папе? Я бы сказала, что в данный момент твоя ответственность должна быть обращена ко мне. Твоя ответственность заключается в том, чтобы тебя тоже не убили, слышишь?

У ее непредсказуемой дочери была голова на плечах.